Сюжет недели / Подвиг охранника

Операция "Мордой в снег"

Операция по захвату людьми из СБП охраны Владимира Гусинского перед зданием мэрии была единственным публичным проявлением борьбы Коржакова за "законность, справедливость, безопасность", которые он сейчас обещает тулякам. Приказ о проведении акции отдавал он. В истории она останется под кодовым названием "Мордой в снег", принадлежащим, кстати, его же ближайшему соратнику Валерию Стрелецкому.

В пятницу 2 декабря 1994 года в конце рабочего дня москвичи имели возможность наблюдать, как крепкие ребята в пятнистой униформе и черных масках, вооруженные по последнему слову военной техники, блокировали подходы к мэрии, уложив лицом в снег каких-то людей. Последние получали удары по ребрам и между ног. Мизансцена напоминала телевизионные кадры о захвате террористами заложников или прямо наоборот, учения антитеррористического подразделения. Выяснилось, что это ни то и ни другое, а боевая операция Службы безопасности президента против охраны группы "Мост". Акция перед мэрией продолжалась более трех часов: с пяти до девяти вечера. В ней участвовали 24 автоматчика. Президент в этот день в мэрию не собирался.
Замять инцидент не представлялось возможным: слишком много свидетелей, телесюжетов, фотографий, сломанные ребра у охранников Гусинского. Расследование дела было поручено Главной военной прокуратуре. Никакого криминала в действиях сотрудников охраны Гусинского обнаружено не было. Никто из "наводивших порядок" не был наказан, если под этим понимать дальнейший судебный процесс (некоторые из непосредственных исполнителей акции, как было констатировано, превысили свои служебные полномочия). Сломанные ребра срослись.
Именно на это решение прокуратуры ссылается Александр Коржаков каждый раз, когда заходит речь об инциденте перед мэрией — его действия были признаны правомерными. С точки зрения здравого смысла довольно трудно согласиться с таким финалом истории, в которой есть нападавшие и пострадавшие. Кто-то должен быть прав, а кто-то виноват — или те, или другие. Я до сих пор донимаю этим вопросом старшего помощника главного военного прокурора, надзиравшего за расследованием этого дела, Юрия Баграева.
— Если в результате приказа Коржакова пострадали невиновные, то почему он не несет за это ответственность?
— Оценивая действия Коржакова, мы исходили из существовавшего тогда закрытого Положения о службе безопасности президента и других нормативных актов, регламентировавших ее деятельность. В них компетенция Коржакова и права сотрудников его службы носили настолько общий и неконкретный характер, что его нельзя было упрекнуть в незаконности принятого им решения о проведения такой операции у здания мэрии и в превышении им при этом своих служебных полномочий. В частности, сотрудникам СБП предоставлялось право "выявлять, предупреждать и пресекать преступления, административные правонарушения". А каким способом, какими средствами, методами они могут осуществлять эти права и в каких пределах, об этом нет ни слова. Как, впрочем, ничего не говорится и о том, какое это должно иметь отношение к обеспечению охраны президента. Поэтому мы и констатировали, что Коржаков, отдавая приказ о проведении такой операции не превысил предоставленные ему полномочия.
— Официальная мотивировка Коржакова: проверка анонимного сигнала о наличии большого количества оружия у охраны Гусинского, разъезжающей по правительственной трассе, что могло представлять угрозу безопасности президента. Вы в это поверили?
— Определенные сомнения в истинных причинах проведения операции у меня были. Во-первых, такую проверку можно было организовать другим способом и в другом месте. Не используя для этого специальное боевое подразделение. Ведь по сути это была обыкновенная милицейская операция. Во-вторых, никто из должностных лиц СБП так и не смог убедительно объяснить, почему, закончив за час операцию, вооруженные до зубов военнослужащие спецподразделения СБП еще в течение трех часов продолжали блокировать подходы к зданию мэрии.
— Теперь Коржаков и его коллега Стрелецкий более откровенны. Коржаков в одном из интервью просто объяснил причину наезда на "Мост": "Надо было показать ребятам что к чему". Стрелецкий в своем интервью был еще конкретнее: "В результате Гусинский на полгода уехал из России. А как еще можно было остановить его вхождение в политику?" А к этим заявлениям вы как относитесь?
— Если бы такие заявления официально прозвучали от Коржакова в ходе расследования уголовного дела, то его действия в таком случае следовало бы квалифицировать как превышение власти.

Теперь в политику пошел сам Коржаков. В таких случаях принято выяснять, не было ли в прошлом новоявленного политика порочащих его связей или поступков. И я, как журналист, в отличие от юриста, могу позволить себе дать оценку тому инциденту у мэрии де-факто, а не де-юре. Тем более что в думу намерен войти новый депутат, эксплуатирующий среди прочего лозунг: "Закон для всех, защита для каждого".
С момента создания СБП Коржаков и его подчиненные вопреки установленному законом порядку жили по закрытому и ими же самими для себя написанному положению о собственной службе. Под ним стояла подпись президента. Положение, как резиновое, натягивалось на любую ситуацию, в которой они оказывались задействованы. Служба начиналась с письменной гарантии собственной неуязвимости перед законом.
Прочные связи с бывшим генпрокурором Алексеем Ильюшенко сводили на нет даже минимальные усилия следователей, расследовавших "наезд" на группу "Мост". На стол президенту за подписью генпрокурора ложилась совершенно иная интерпретация происшедшего, нежели та, которая предоставлялась Ильюшенко "снизу". "Сломанные ребра" заменялись "телесными повреждениями", а подробности о кортеже Гусинского насыщались деталями, известными только СБП. По моим данным, для того чтобы президент получил объективную информацию о происшедшем и ходе расследования приходилось прибегать к шпионским ухищрениям и конспиративным встречам с возможными каналами передачи информации в том же Кремле.
Вполне закономерное вмешательство в вооруженный инцидент в центре города сотрудников московского ФСК стоило места Евгению Савостьянову, одновременно бывшему и зампредом на большой Лубянке. Нецензурная брань Коржакова и Барсукова в его адрес по телефону через пару часов сменилась указом президента об отстранении его от должности. С такой скоростью такого уровня руководителя спецслужбы мог снять только человек, сам написавший этот указ и зашедший по-свойски к президенту за подписью. И пользующийся абсолютным доверием президента.
Многочасовое бессмысленное стояние людей в масках под окнами мэрии было ни чем иным, как устрашающим шоу, шантажом, если хотите. Скорее всего, непосредственных исполнителей замысла Коржакова в истинные причины и цели происходящего не посвящали. Их грубые действия (людей Гусинского вытаскивали из машины на снег под угрозой "лимонки") свидетельствуют о том, что они ожидали сопротивления по полной программе, во всяком случае, получили соответствующие инструкции. Короче, актеры играли, возможно, по-честному, и им-то и вменили превышение служебных полномочий.
Итог действа известен и объясняет причины. Гусинский действительно на полгода уехал из Москвы в Лондон, и говорят, был немало напуган. Кроме того, в ходе инцидента были засвечены и, по крайней мере временно, отрезаны его связи в различных структурах и высоких сферах, куда он обращался за помощью.
Сообразительный мэр Москвы не предпринял никаких видимых действий, дабы разобраться и навести порядок на вверенной ему территории. Более того, через некоторое время он отреагировал на "сигнал" Коржакова, публично объявив, что никаких президентских амбиций у него нет и его вполне устраивает должность мэра. Финансовые отношения между мэрией и группой "Мост" натянулись, что в большой степени било и по Гусинскому-бизнесмену.
Это был чекистский раунд борьбы Коржакова, и, как профессионал, он его выиграл. Закон и защита оказались, как это, увы, нередко происходит в нашей стране, на стороне сильного. Никакие национальные интересы государства и безопасности не имеют к этой истории ни малейшего отношения, о чем косвенно свидетельствует и тот факт, что позднее Коржаков оказался в одной компании с собственными друзьями и недругами во время выборов президента. И вот тут уже его обставили, придав политическую интерпретацию очередному порыву чекистского рвения.
Дальнейшая карьера Коржакова зависит не от того, выбран ли он депутатом думы. Куда существеннее, чьей тенью станет этот человек в будущем, кто будет его следующим Ельциным. Самостоятельной ценности в политике охранник не представляет.
А как он представляет воплощение в жизнь своего предвыборного слогана ("законность, справедливость, безопасность"), я и постаралась напомнить.

НАТАЛИЯ ГЕВОРКЯН

Журнал "Коммерсантъ Власть" №5 от 11.02.1997, стр. 6

Авторы:

Наталия Геворкян