Как сообщил «Огонек» в прошлом номере, телемагнат Владимир Гусинский предложил «Мосфильму» руку, сердце и 166 миллионов долларов за то, чтобы ведущая кинофабрика страны сменила «фамилию» и стала, так сказать, «Мост-Фильмом». Сегодня — о первых результатах нашего расследования

Скандал

Больше всего нынешний «Мосфильм» напоминает кладбище. Гулкие коридоры, запустение, тишина. Людей нет, потому что не снимаются фильмы. Чтобы снимать фильмы, нужны деньги. Нет последних — нет и людей. Пусто в кассе, пусто и в павильонах. Мертвый сезон.

Я брожу по пустому музею кино, стараясь обнаружить табличку «охраняется государством». Кома, летаргический сон бюджета. Моя бы воля, вместо вывески «Мосфильм» я бы заказала другую — «конец фильма». И повесила бы эту мемориальную дощечку над входом в бывший советский Голливуд. А потом врубила бы во всем просмотровом зале под названием Россия свет — чтобы всем и все было видно. Есть на что посмотреть. Но не хочет «Мосфильм» умирать. «Мосфильм» хочет акционироваться. Чтобы снимать кино.

Дорого и сердито

Не от хорошей жизни в самом начале и в самом конце апреля члены правления «Мосфильма» по нескольку часов кряду заседали, обсуждая одно очень заманчивое предложение. Как сейчас говорят, предложение, от которого трудно отказаться. Сделал его «Мосфильму» бывший банкир, а ныне генеральный директор ЗАО «Медиа-Мост» Владимир Гусинский. Предложение щедрое и все проблемы киностудии разом решающее.

Итак: предлагается не больше и не меньше, как инвестиции в размере 150 миллионов долларов в течение 6 лет, а в довесок еще беспроцентный кредит в 16,7 миллиона долларов на 2 года. Дорого и сердито. А в обмен на сии плохо представляемые творческой интеллигенцией суммы медиа-магнат просит всего лишь:

— продать по номинальной стоимости возглавляемому им ЗАО «Медиа-Мост» 49% акций «Мосфильма»;

— безвозмездно передать АО «Мосфильм» (где 49% акций, получается, его) авторские права или их часть на мосфильмовскую продукцию, созданную студиями после 1990 года.

Что плохого в предложении для отечественного кино? Что хорошего? Где же подвох и есть ли он вообще? Весь апрель и обсуждали. На двух собраниях правления и в кулуарах.

Умереть стоя, жить на коленях

Выгоды видны даже глазу, не вооруженному кинокамерой, и тем, кто знаком с финансистами только по романам Драйзера. Они очевидны теперь даже Георгию Данелия, который несколько месяцев назад, когда «Мосфильм» принял эпохальное и, в общем-то, неизбежное решение о принципиальной необходимости акционирования, голосовал против — из-за того, что неизвестны пока кинематографическому миру случаи, когда такая процедура в России кончалось хеппи-эндом, как голливудские фильмы. Сплошь чернуха да уголовщина. И все-таки альтернативы не видно. Либо медленная, но неизбежная смерть, либо хоть смутная, но надежда. Такое кино.

Георгий Данелия: «На собрании правления 4 апреля я голосовал за то, чтобы акции «Мосфильма» попали в руки к людям, непосредственно заинтересованным в восстановлении и развитии кинематографа. Я не за Гусинского конкретно. Просто я понял, что он именно такой человек. Ведь он купил и переоборудовал 4 крупных кинотеатра, собирается выделить безвозмездный кредит на производство на «Мосфильме» 10 картин — это при том, что сейчас на студии завершаются съемки всего лишь одной! Я голосовал «за», потому что 10 картин — это работа для более чем 400 человек! Гусинского я рассматриваю и как единственный выход лично для себя. Это возможность профинансировать две мои картины, которые я собираюсь запустить на «Мосфильме». Кроме того, Гусинский предлагает реальные проекты и реальное инвестирование в восстановление кинотехники, оборудование помещений для видеосъемок».

Подобную точку зрения разделили еще 6 членов правления киноконцерна «Мосфильм», отчаявшихся ждать милости от государства, которому до сих пор принадлежит «Мосфильм». Директор «Мосфильма» Владимир Досталь, писатель и сценарист Валентин Черных, режиссеры Владимир Меньшов и Сергей Колосов вместе с примкнувшим к большинству режиссером Сергеем Соловьевым справедливо решили, что лучше снимать кино с Гусинским, чем не снимать вообще. А если снимать, то на современной технике, а не на кинометаллоломе времен первых пятилеток. С «шестеркой» солидаризировался и всемогущий Госкомимущества, включивший культурный «Мосфильм» в особый перечень из более чем десятка крупных российских предприятий, которые разрешено было акционировать по специальным условиям, читай — подобно «Мосфильму».

Фильмофонд, где деньги лежат

Говоря вначале о кладбище, я, каюсь, сгустила краски. На сей раз скажу точнее. «Мосфильм» сегодня — как милицейская мигалка: то работает, то не работает. Его постперестроечная судьба больше всего напоминает историю, приключившуюся с СССР. Потому, как великий и могучий, «Мосфильм» на демократической волне разделился на 9 студий — самостоятельных небольших кинореспублик, которые в нынешнем рыночном море борются каждая за свою жизнь. Кинодинозавр «Мосфильм» помирает, но студии не сдаются. Да, государство, по словам кинорежиссера Карена Шахназарова, главы студии «Курьер», ни копейки «Мосфильму» не платит, но при этом отдельно взятая студия — «в общем-то, предприятие не убыточное». Кто помещения сдает, кто на своих территориях и оборудовании клипы снимает, а кто находит-таки финансирование и тогда пирует — снимает то, что хочет. И зависит сам от себя, а не от медиа-магнатов.

Как вы, наверное, догадываетесь, Карен Шахназаров 4 апреля был против. И голосовал на собрании правления соответственно, равно как его коллеги по режиссерскому делу Вадим Абдрашитов и Владимир Наумов. Каковы доводы этой троицы?

Во-первых, история о переходе «Известий» в руки «ЛУКойла» и лихой скупке этим нефтяным концерном контрольного пакета акций одной из крупнейших российских газет, более половины которого еще несколько недель назад вроде бы надежно находились под контролем редакции, многому научила киношников. Глотнувшие свободы не без оснований опасаются, что «в итоге «Мосфильм» будет принадлежать одному лицу. Процентов 80 акций это лицо уж точно сможет купить. Ведь акции будут распределяться частично в коллективе. Люди сейчас бедные, денег у них нет, они с удовольствием быстро продадут свою долю».

Возможность, признаемся, совсем не гипотетическая. Потому что по предварительному проекту соглашения между «Мосфильмом» и «Медиа-Мостом» 3% акций должны отойти «нештатному творческому составу» (то есть не числящимся в штатном расписании «Мосфильма» авторам сценариев, актерам, композиторам и поэтам), 5% — администрации «Мосфильма», 15% — «штатному творческому составу», а 28% — составу нетворческому штатному, то есть костюмерам, осветителям и всем прочим. Физическая жизнь практически всех этих физических лиц (возможно, лишь за исключением администрации) свелась в последнее время к борьбе за биологическое существование. Скупка у них всего лишь двух несчастных процентов акций может быть и быстрой, и финансово не слишком обременительной. И тогда прощай, свобода...

Впрочем, волнует не только это. Беспокоит Карена Шахназарова подозрительная быстрота, с которой предложение о неслыханном инвестировании было сделано. Безусловно, 150 с лишним миллионов долларов — сумма громадная. Но фокус в том, что официально еще не известен ни один эксперт-экономист, который бы оценил реальную стоимость «Мосфильма» с его площадями в десятки гектаров и многими десятками капитальных и прочих построек. Цена, которую предложил гендиректор ЗАО «Медиа-Мост», как принято говорить, договорная.

Кроме того, не постройками и не гектарами едиными: не ясна судьба прав на Госфильмофонд, которым сейчас управляет «Мосфильм». И это, как считает, Карен Шахназаров, главное: «Мосфильм» обладает сегодня правами на Государственный фильмофонд. То есть на золотое достояние России, которое из-за поспешного акционирования может стать частной собственностью. А это все равно, что акционировать Третьяковскую галерею».

Пока «Мосфильм» остается государственным предприятием, есть гарантия, что фильмофондом управляют «Мосфильм» и государство. Как только Госфильмофонд переходит — если переходит — в частные руки, гарантия, по мнению Карена Шахназарова, исчезает: «За счет проката картин мы хоть стены можем отремонтировать. И нам, авторам, положен процент, пусть и небольшой. Я совершенно не хочу, чтобы мои картины принадлежали частному лицу, которое к их производству не имело никакого отношения. Лучше отдайте их мне, я буду их сам продавать». Правда, это тоже не вариант, и Карен Георгиевич сам себя поправляет: «Если каждый режиссер заберет из фонда права на свои картины, от фонда ничего не останется».

Поэтому единственный выход, по Шахназарову и остальным неприсоединившимся к «шестерке», — государственные гарантии по модели, которую, скажем, предпочли в Китае: там 51% киноакций находятся в госруках.

От себя добавлю и еще про одно — нет, не опасение, странность: как только я узнала о намерении «Мосфильма» стать «Мост-Фильмом», сразу же позвонила в департамент культуры и информации правительства России с просьбой это намерение прокомментировать. И с удивлением услышала, что департамент не визировал документ об «особых условиях приватизации», рожденный в недрах Госкомимущества и давший возможность «Медиа-Мосту» сделать киноконцерну указанное выше предложение. И это при том, что «Мосфильм» прежде всего — учреждение культурного назначения, а уже потом — «фабрика грез» и выгодный для инвестирования объект.

Продолжение следует

Сегодня и те, кто 4 апреля был «за», и те, кто в тот день был «против», сходятся во мнении, что хоть промедление смерти подобно (Георгий Данелия: «У нас же огромная проблема с кадрами. Людей нет не то что на 10 — на 5 картин! Большинство разбежалось. Поэтому инвестировать в «Мосфильм» нужно как можно скорее. Иначе через года два, вкладывай хоть миллиарды долларов, работать будет некому».), но торопливость подобна ей же. Даже, говорят, Владимир Досталь, один из самых ярых сторонников сделки с «Медиа-Мостом», склоняется ныне к очевидной идее — проведению открытого конкурса на инвестирование «Мосфильма», где бы свои предложения на торг мог выставить не один Владимир Гусинский, а все заинтересованные лица со средствами, которые, вполне вероятно, объявятся.

Да и по схеме распределения акций, а значит, и прибыли мнения сегодня уже не столь однозначны даже у сторонников «Медиа-Моста», как в начале апреля. Разговоры между противниками и сторонниками ведутся уже более здравые: речь идет о том, чтобы минимизировать количество акций на руках у частных лиц — это может затруднить их скупку. Да и, похоже, в правительстве России начинают звучать голоса, не во всем согласные с Госкомимуществом. Наш источник в правительстве сообщил: на разных этажах Белого дома не слишком согласны с тем, что права на картины, принадлежащие Госфильмофонду, будут приносить возможную прибыль всем, кроме федерального бюджета. И по-своему на этажах правы: ведь создание этих фильмов полностью финансировало государство...

Мастера культуры, обеспечив 4 апреля семью голосами против трех победу «Медиа-Мосту» в деле инвестирования «Мосфильма», спохватились, дали задний ход и решили не торопиться заключать «законный брак» с Гусинским. Иначе говоря словами Сергея Соловьева (он голосовал «за», но «не за то, конечно, чтобы несколько человек купили «Мосфильм» на корню»), «к принятым уже решениям, я считаю, нужно относиться исключительно только как к предварительным. Здесь необходимы не только длительная процедура, но и обязательное одобрение порядка акционирования Союзом кинематографистов».

Протокол заседания правления «Мосфильма» от четвертого апреля, кстати, позволяет отмотать пленку назад: как в нем записано, «если в процессе ведения переговоров и оформления документов возникнут более выгодные предложения со стороны других инвесторов, правление оставляет за собой право вернуться к обсуждению вопроса».

А что будет, если отмерить не семь раз, а один и тут же отрезать по живой кинопленке, вроде бы далекие от реальной жизни кинотворцы уже хорошо понимают. Об этом говорят и «противник» Шахназаров, и «сторонник» Данелия буквально одними и теми же словами: «Больше всего я боюсь, что какой-нибудь инвестор откроет на «Мосфильме» рестораны, бассейны и гостиницы, а под кинопроизводство оставит для видимости только несколько павильонов».

Вариант возможный, по мнению киношников, даже несмотря на специальный пункт в предложении «Медиа-Моста»: «Медиа-Мост» письменно клянется в «сохранении профиля деятельности «Мосфильма». Потому что есть предложения, а есть юридические тонкости, в которых финансисты разбираются лучше творческой интеллигенции.

Свести риск к минимуму может только одно — своеобразный всероссийский кинореферендум, где будут высказаны все возможные мнения и опасения, а также открытый конкурс на инвестирование. Безо всяких «специальных условий». А с тем, что акционирование и инвестиции «Мосфильму» необходимы — кто же спорит?

Юлия ПОЛЯКОВА

Георгий ДАНЕЛИЯ: «Я не за Гусинского. Просто он заинтересован в восстановлении и развитии нашего кинематографа. Ведь он купил и переоборудовал 4 крупных кинотеатра, собирается выделить безвозмездный кредит на производство на «Мосфильме» 10 картин».

Карен ШАХНАЗАРОВ: «Больше всего боюсь, что какой-нибудь инвестор откроет на «Мосфильме» рестораны, бассейны и гостиницы, а под кинопроизводство оставит несколько павильонов».

Сергей СОЛОВЬЕВ: «К принятым уже решениям нужно относиться как к предварительным. Необходимо обязательное одобрение порядка акционирования Союзом кинематографистов».

P.S. Мы обязательно вернемся к истории с «Мосфильмом». И не только потому, что хочется понять, на каких именно условиях и кто именно станет хозяином ситуации. Хозяин нужен в любом случае — иначе «Мосфильм» ждет тихая и долгая смерть. Однако у истории этой есть не только экономический аспект. Есть еще и общекультурный: возможно ли на этом месте возродить могучую «фабрику грез», которая некогда по праву считалась крупнейшей в Европе и соперничала с Голливудом? Принадлежит ли наше кино целиком социалистической эпохе, или и сегодня его производство может быть выгодным и социально оправданным? На все эти вопросы мы постараемся ответить в ближайших номерах «Огонька»...

Фото Ю. Феклистова, М. Штейнбока, ИТАР-ТАСС

КИНОСВАДЬБА С ПРИДАНЫМ