Завершился фестиваль документального кино

Питерское "Послание" было адресовано не только человеку
Завершился VII Международный фестиваль документального короткометражного и анимационного кино "Послание к человеку". Было представлено 430 фильмов из 40 стран. В программе — международный конкурс и конкурс дебютов.

Прибытие поезда
В первый день фестиваля вне программы был показан фильм минчанина Сергея Лукьянчикова "Другой". Трехминутное смятение жизни вокруг вокзального нищего — безногого калеки. Кино снято на грани документалистики и анимации, и не совсем понятно, по каким критериям его оценивать, к тому же другой фильм этого автора приглашен в конкурс.
Нам же ничто не мешает задержать внимание на Лукьянчикове с обеими его работами и выразить в скобках одно недоумение. Ни в длинном, ни в коротком документальном кино первых премий не присудили, зато на сэкономленные средства отметили за верность документалистике новосибирца Юрия Шиллера, опытного певца сельской темы. Шиллер — доброкачественный мастер, но на этот раз его очередная "Родная сторона" — слишком уж незатейливое парение над русским полем, над милыми пацанами и славными утятами...
Сергей Лукьянчиков — не менее верный рыцарь жанра, автор более 80 документальных фильмов, в том числе об Афганистане и Чернобыле. Конкурсная картина "Время местное" — о путевом обходчике, кавалере двух орденов Славы, изо дня в день вышагивающем свои десять километров туда и обратно по шпалам, неотлучно и исправно неся караул на пути из России в Европу.
Рождается особое качество лаконичного кино, (прообразом которого было "Прибытие поезда") — не столь новое технически, но авангардное по методу осмысления мира. Решение социальных, политических задач, показ среды как бы доверены пленке, которая сама зафиксирует контуры и изъяны реальности. А художник все больше сосредоточен — ни больше ни меньше — на загадке бытия.

Апокалипсис сегодня
Ты не можешь выйти из телефонной будки, бьешься там до кровянки, а всем вокруг наплевать. Наутро будку снимают и увозят; изодранный в клочья, ты смотришь сквозь стенку стеклянного гроба и видишь рядом такой же — с дамой внутри... (Кзавьер Аргуэлло, Аргентина, "На ремонте", диплом и приз за игровой дебют).
Или проснулся ты, парень, в своей постели, протер глаза — а вместо комнаты площадь, посреди ты в одних трусах. Под улюлюканье прохожих, взмыленный, мечешься как заяц, ищешь и находишь, о радость, дверь своего жилища. Отпираешь ее, а там... площадь, откуда ты только что уносил ноги: "от судеб защиты нет"... (Франсиско Раналь Лоурейно, Испания, "Город, которого не может быть").
Молодое короткое и неигровое кино отчетливо ощущает и передает абсурд, к которому пришел мир на пути познания. Опыт, обретенный ценою войн и катастроф, чего он стоит, если в конце лабиринта тебя ждет дверь, а за ней — главная загадка, разрушающая все твои ответы?
Красивый сильный наемник, потерявший ногу в Сараеве, не может воевать, но не знает, что делать на гражданке. Легион — его судьба, дверь, открытая в морок. (Яцек Блавут, "Иностранный легион", Польша--Германия). Замечательные документальные съемки не скрывают аллюзий: "Взвод", "Охотник на оленей", "Апокалипсис сегодня". Абсурдный и роковой итог страшной бессмыслицы ХХ века, стараниями которого мужчина мутировал в солдата.
А с каждым новым взрывом на одном полушарии все круче разгораются "золотые" страсти на другом. Беснуется биржа, где жизнь и счастье брокера зависят от курса золота, а тот — от войны. (Джордан Меламед, США, "Золотое дно". Первый приз за игровой дебют.) Игра, снятая в стилистике хроники,— невозможно определить, где кончается сценарий, где начинается сводка; кто зритель, а кто персонаж. Золото, война, партнер, конкурент, продавец и покупатель, беспечный ездок и безногий солдат, сын и отец, победа и поражение — все взаимно подчинено, и добыча выслеживает охотника.

Blow up
Среди полнометражных неигровых картине Виктора Косаковского "Среда. 19.7.1961" не было равных. Блестящая работа. Может быть, слишком блестящая. Сюжет о ленинградцах, родившихся в один день и год с автором, выстроен мастерски, в нем подлинное чувство и загадка.
Фильм был показан в среду, 25, и автора уже поздравляли с победой. Но вместо ожидаемого гран-при Косаковскому досталась лишь премия экуменического жюри. Почетное утешение... Главные судьи так и не примирились с тем, что автор снял на пленку смерть собственной матери. Хотелось бы, чтобы эксперты ошиблись. Смех, слезы и боль дозированы в этой первоклассной картине с той степенью меры и вкуса, когда возникает впечатление шедевра.

Молчание ягнят
А гран-при стал самой крупной неожиданностью фестиваля. "Кора кул" по-узбекски — черный пепел. Каракуль. Шкура ягненка-сосунка. Короткий и очень простой рассказ о том, как у овцематок отбирают каракулевых детенышей и увозят в грузовике, ягнята блеют, плачут, панически кричат матери.
Овца рожает совсем как женщина. Шухрат Махмудов и Виктор Косаковский сняли очень похожие таинства. Присутствуя при этом, ты преисполняешься состраданием, и в Матери-Овце видишь только мать, героиню 14-минутного восточного эпоса. И когда она бежит за грузовиком, бежит на запах своего детеныша, и нет конца ее терпеливому бегу, которого не было в сценарии, сердце твое разрывается от жалости. И горя.
В заключение титр по-узбекски, и голос переводчика в наушнике фонит: "После того как ягненка отлучают от матери, овца больше не беременеет. Из каракулей особо ценится каркульча — мех нерожденного ягненка, которого иссекают из чрева беременной овцематки".
Шухрат Махмудов как режиссер и оператор снял около ста документальных фильмов. Гран-при за "Черный пепел" на "Послании к человеку" в Санкт-Петербурге — первая международная награда. Вместе с женой, сценаристом Розией Мергенбаевой он работает на Узбекской киностудии. Студия переживает упадок. Независимый Узбекистан тоже.

АЛЛА Ъ-БОССАРТ

Газета «Коммерсантъ» №104 от 05.07.1997, стр. 7