Олег Карелин. Беседа с Сергеем Кудрявцевым, директором издательства "Гилея" .

Олег Карелин: В книгоиздание люди приходят по-разному. Ты вот по образованию психолог. Больших денег издание такой специфической литературы сегодня не приносит и, более того, часто бывает просто убыточным. Почему ты стал издавать книги?

Сергей Кудрявцев: Для меня книгоиздание - одна из форм изъявления души, проекции собственного "Я" в окружающую действительность. Кто-то пишет книги или создает научные труды, чем я тоже в свое время занимался. Мне стало интересно проецировать свои вкусы, представления и взгляды вот в такой форме. Ведь нравиться может не только то, что пишешь сам. Мне интересно то, что делают другие. Здорово, когда находишь новое имя или открываешь забытую страницу. Это я издаю и распространяю.

О.К.: А почему именно авангард?

С.К.: Начнем с того, что "авангард" - понятие уже устаревшее. Просто какая-то часть из того, что я издавал, до сих пор почему-либо считается авангардом.

Когда-то меня эта тема очень заинтересовала. Стал собирать имена и тексты. Что-то покупать в букинистических магазинах, когда это еще можно было себе позволить.

У нас термин "авангард" устойчиво закрепился за литературой 10-20-х годов, которую я тоже издаю. Но я издавал и буду издавать все больше литературу современную, к которой это слово применимо не менее, и даже - более.

О.К.: Отчего тогда книга? Скажем, проза Дмитрия Пименова изначально появилась в Интернете, если не ошибаюсь, на сайте, посвященном творчеству душевнобольных. Вполне прогрессивная форма для издания авангарда, которая к тому же с каждым годом охватывает все большее количество людей.

С.К.: Если станет совсем трудно издавать, находить деньги, то возможна и такая форма издания. Тем более что она действительно весьма перспективна. Книга, конечно, не отомрет. Она - явление несколько иного порядка. Просто появится больше изданий, подобных Русскому Журналу, в том числе и чисто литературных.

О.К.: А по какому принципу ты выбираешь современных авторов?

С.К.: Достаточно сложно объяснить... Единого принципа нет, хотя тенденция к "левизне" и анархическому радикализму просматривается.

О.К.: То есть изначальная ставка на маргиналии? Начинал ты, помнится, с Егора Радова и продолжаешь в том же духе...

С.К.: Я - пристрастен. Для меня книгоиздание - часть меня самого, моих интересов. Оно выросло из хобби. Если угодно, в нем есть элемент коллекционирования. Потому все выпущенные "Гилеей" книги мне в какой-то мере дороги и любопытны. Можно называть их маргиналиями. Тем более что я действительно выбираю те вещи, которые выпадают из доминирующей, генеральной линии книгоиздания. Иначе мне литературу воспринимать неинтересно. Тогда книгоиздание превращается в бизнес, а книга - в обычный товар. А товар производить не хочется.

У меня нет самоцели издавать именно маргиналии. Я вбрасываю в общественное сознание книгу с неопределенной судьбой. Дальше с ней может произойти все что угодно...

О.К.: Может и умереть...

С.К.: Может. Хотя, если это произойдет, я буду считать, что приложил недостаточно усилий. Думаю, что через несколько десятков лет некоторые из моих книг будут признаны не только важными, но даже определяющими для современного литературного процесса.

О.К.: Ты уже можешь подвести первые итоги?

С.К.: За десять лет кое-какие итоги действительно накопились. Тот же "Змеесос" Егора Радова, который в определенных кругах стал культовой книгой. Или двухтомник Введенского , которого именно "Гилея" издала впервые в России. В отличие от Хармса он был у нас совершенно не известен. Или новый Поплавский ( "Дадафония" - О.К. ). Книга показывает поэта с неожиданной, неизвестной читателям, стороны. Он долгое время ассоциировался в общественном сознании с линией эмигрантской поэзии символистского толка. Хотя все его неопубликованное наследие совершенно иное.

Для меня книгоиздание - род исследовательской работы, позволяющий открывать новое. И если это удается, значит, работал не зря.

О.К.: Вопрос, традиционно считающийся неприличным: каковы твои творческие планы?

С.К.: Я не собираюсь зацикливаться на издании футуристических книжек классического авангарда, буду издавать больше современных авторов. Тем более что это совершенно отдельная работа - их еще надо найти. Мои потенциальные авторы могут и не знать о существовании такого издательства - "Гилея" . У Пименова, например, есть вещи, датированные 1991 годом. Но тогда нас жизнь не пересекла. Что-то, возможно, будет найдено в Интернете или благодаря ему. Сегодня он становится не только источником информации, но и современным эквивалентом традиционного писания в стол.

Есть еще несколько книжек, издание которых задумано очень давно, но по разным причинам до сих пор не осуществлено.

Собираюсь издать сборник прозы анархиста Алексея Цветкова . И, видимо, продолжу практику, опробованную на последней книге Поплавского. Я хочу, чтобы предисловия писали не критики и профессора, а реально действующие литераторы.

Хочу сделать книгу о поэте Павле Горгулове. Это будет опыт романа-плагиата. Горгулов известен, в частности, тем , что в 1932 году убил президента Франции. Личность крайне неординарная. Основал собственную партию, собирался лететь на Луну и убить трех президентов. Удалось - только одного. В эмигрантской среде он считался прямым наследником Маяковского и Велимира Хлебникова .

В планах - том сочинений Кандинского , "Альманах Дада"...

Было довольно любопытное предложение от Лимонова, которое также, возможно, состоится. Издать книгу записей телефонных звонков в штаб НБП. Может получиться достаточно необычный срез массового сознания, что мне интересно и как психологу, и как издателю.

О.К.: Есть ли, на твой взгляд, позитивные перспективы у малого книгоиздания?

С.К.: Малым издателям в какой-то мере проще, чем большим. Они гораздо мобильнее. И даже через кризис прошли с гораздо меньшими потерями, в силу малых денежных вложений. Если у меня не будет хватать денег, буду издавать книги тиражом в сто экземпляров. Или напишу докторскую диссертацию.

Что-то может быть издано на гранты, которые хотя бы частично покрывают расходы на подготовку и выход книг. Ведь немногие действительно серьезные малые издательства, вроде "Глагола" или "Ad Marginem" , - предприятия скорее некоммерческие. Для них итогом является именно появление книги.

Даже если вдруг книжная политика изменится совсем радикально и малые издательства закроют, снова в той или иной форме появится самиздат .

А если не раздавят - будем жить и куролесить.