Светлана Силакова. Киберпанк на четках из слоновой кости

Б лагодаря издательству "Симпозиум" в культурный обиход вновь вошло "Изобретение Мореля". Слоган на коробке - "Борхес назвал его СОВЕРШЕННЫМ!!!"

Вообще-то это не устройство, а роман. Его автор - Адольфо Биой Касарес (1914-1999) - играл в содружестве великих аргентинских писателей ХХ века роль "третьего в троице". "Борхес завораживает, Кортасар убеждает, Биой Касарес тревожит" - сформулировал французский литературовед Юбер Жюэн. Одна страна, одно поколение, один стиль... Возможно, Борхес не стал бы БОРХЕСОМ без друга и соавтора - Касареса - с которым они баловались своеобразной "прутковщиной", сочиняя тексты за мифического "Онорио Бустоса Домека" и составляя антологии. Было в Касаресе что-то эдакое, что позволяло и Борхесу, и Кортасару вводить его в тексты в качестве персонажа... Его однотомник (для любопытствующих сообщим, что помимо переиздания "Изобретения Мореля" в него включены роман "Дневник войны со свиньями", ранее опубликованный в "Иностранке", и ряд рассказов) наверняка заинтересует поклонников латиноамериканской литературы.

Но на мой взгляд, КПД "Изобретения Мореля" значительно повысится, если его подключить к иному контексту. Вставить в ряд произведений, которые принято относить к "киберпанку" - кстати, лучшие из них уже опубликованы и в русском переводе (причем "Мона Лиза Овердрайв" Гибсона выйдет буквально на днях).

И тогда мы попадем в виртуальную реальность образца 1940 года (именно тогда создано "Изобретение").

Морель любил Ее. А Она его не любила и не полюбит никогда. И тогда Морель изобрел этакий тотальный сканер, записывающий полный комплекс ощущений - все, что можно увидеть, осязать, обонять и т.п. При воспроизведении возникают точные подобия людей и предметов, ничем не отличающиеся от реальных - даже цветы топчут, вот только не слышат и не видят того, что сосуществует с проекцией в реальности. Зазвав возлюбленную и несколько их общих друзей на уединенный остров, Морель отснял скрытой камерой целую неделю их жизни. После их отъезда аппаратура осталась на острове.

Спустя несколько лет туда попадает герой-повествователь. Этот человек, вероятно, кое-как нашел бы общий язык с Джонни Мнемоником и прочими персонажами киберпанковской литературы. Он - один на свете, а весь свет - против него. Преследуемый полицией диссидент, он решается укрыться на необитаемом островке с дурной славой (по слухам, у тех, кто на нем побывал, медленно разрушается тело, начиная с внешних покровов). И вот невесть откуда на острове появляются люди - праздная светская компания... Беглец всей душой влюбляется в одну из дам и, пытаясь вступить с ней в контакт, постепенно понимает, что пришельцы - не совсем люди... Безумцы? Призраки? Либо он сам безумен или очутился на том свете?

Доискавшись до истины и поэкспериментировав с "приемниками" (камерами), беглец догадывается, что аппаратура Мореля ради создания подобия ворует у модели душу. Отсняв неделю из жизни друзей, Морель сознательно обрек их на медленное гниение заживо. Зато сохранятся подобия, беспечно гуляющие по острову. Фауст остановил свое мгновение 1 .

Итак, Фостин недостижима абсолютно. Она - лишь виртуальный призрак, существующий в своем "не интерактивном" мире. А для беглеца, сжигаемого любовью к ней, остается только один выход - искусство комбинированных съемок. Включив "приемники синхронного действия", он входит в кадр. Его режиссерская и актерская задача - так отыграть мизансцены с Фостин, чтобы "неосведомленный наблюдатель решил бы, что эти двое влюблены и жить не могут друг без друга". Сделав свой фильм, перебросив свое виртуальное подобие в мир Фостин, беглец умирает с сознанием достигнутой цели. Все.

В данный момент данной эпохи, в данном культурном контексте данной точки земного шара "Изобретение Мореля" потрясает. Это все равно как, заглянув в дырочку "POWER" на системном блоке, увидеть огонек восковой свечи. Сама идея "призраков из машины" давно уже затерлась и обломалась, как старая эстафетная палочка. Пелевинские депутаты, легко вмещающиеся на диск, голографические зазывалы из торговых центров... Но совсем иное дело - побуждения, движущие героями Касареса.

Мореля (и его двойника и товарища по любви к Фостин - беглеца) совершенно не интересует практическое применение изобретения. Персонажи Гибсона быстренько наладили бы производство порнухи - в крайнем случае использовали бы аппаратуру в политической игре. Но мы находимся в мире, где главная сила - любовь. Любовь к Той, которая недостижима, Той, которая всегда нажимает "delete". Чтобы обрести ее жалкую тень, ты должен отдать свою жизнь - и это еще божеская цена. Будь Морель счастлив в любви, он ничего бы изобретать не стал.

В системе координат, где двигателем прогресса является не сердце, а разум (оснащенный калькулятором и кассовым аппаратом), Морель - "злой гений", "ученый безумец". Вызывайте Чипа и Дейла. В киберпанке с Морелями туго. Злые гении ищут власти и денег. Положительные герои слишком озабочены заморочками, связанными с кознями злодеев, а также решением насущных проблем. 2 И лишь Искусственные Интеллекты могут себе позволить некоторые капризы - но их цели и побуждения по определению являются нечеловеческими.

Не то Морель - коллега гофмановских злых волшебников, но, в отличие от них, способный на самоубийство. Быть собой настолько, чтобы скормить себе себя, если левая нога так захочет - вот апофеоз модернизма.

За изобретением не-только-Мореля под названием "виртуальная реальность" (как, впрочем, и за прогрессом в целом) стоит стремление к всемогуществу. Однако Толкиен и Касарес напоминают нам: всевластие равносильно развоплощению, разрушению твоего "я", которое опрометчиво "брало не по чину". В сознании наших современников, безусловно, сохранились рудименты мистического отношения к осуществлению желаний, а также к подобиям реальных лиц и предметов (девочки, вешая на стены портреты кумиров, стараются не прокалывать кнопками само изображение). И все же виртуальность слишком плотно вошла в быт, чтобы вызывать почтительный страх.

Беглец, влюбленный в подобие Фостин, подставил себя объективам приемников - отлично зная, чем жертвует. Мальчик (или даже усатый дядя), который представляется в chat-е "Маша - 14 лет - 10 размер бюстгальтера - пока девочка", стопроцентно уверен, что просто прикалывается. И будет крайне удивлен, если у него вырастет грудь.

Касарес писал свой роман вдогонку модернизму. Нынче у нас постмодернизм, и, читая эту книгу, мы любуемся искрами: горит жалкий разум современного человека, подключенного к высоковольтному изобретению Мореля.

Примечания:

1 Кстати, в оригинале имя героини пишется как Faustine. На месте переводчика я бы пожертвовала правилами транслитерации, сохранив отсылку к Фаусту (Прим. авт.).

2 Вставлю не совсем к месту, что над концепцией "киберпанк как социальный протест" сам многоуважаемый Брюс Стерлинг недавно злобно поизмывался в вещице "Велосипедный мастер" (русский перевод см. в журнале "Если" # 6 за 1999 год). (Прим. авт.).