"Если вы думаете об опасности, то правильно делаете"

О том, как теракты могут повлиять на психику людей, спецкорреспонденту "Ъ" Наталье Геворкян рассказал заместитель директора Института им. В. П. Сербского, руководитель федерального центра неотложной психиатрии и помощи при чрезвычайных ситуациях, профессор Зураб Кикилидзе.

— Теракты могут вызвать агрессию населения?
— Агрессивные действия могут быть спровоцированы любой ситуацией, но агрессия должна быть на кого-то направлена. Сейчас люди скорее растеряны, они не знают, кто конкретно виноват.
— Как кто, почитайте социологические опросы. Можем ли мы столкнуться с тем, что агрессия выплеснется на кавказцев?
— Не думаю. Агрессия реализуется тогда, когда чаша переполнена.
— Вы не считаете взрывы последней каплей?
— Взрывы и гибель людей привели и к определенной собранности внутри общества: люди видят, что власти действуют, заботятся о пострадавших, ищут преступников, стараются защитить людей.
— Какова психическая реакция людей, переживших, скажем, взрыв дома?
— Сначала наступает острая реакция на стресс. Это может быть возбуждение, когда человек бежит с места трагедии. Известно, что, когда взрывается дом или происходит землетрясение, люди иногда, не задумываясь, выскакивают с верхних этажей и разбиваются. Речь идет о неожиданной ситуации, когда наступает угроза личной безопасности или безопасности членов семьи. Реакция — покинуть место, где произошло несчастье.
— А я вот помню женщину в Спитаке во время землетрясения. Я все время пыталась увести ее от остатков рухнувшего дома, а она совершенно вроде бы спокойным голосом мне отвечала: "Вы идите, идите, погрейтесь. А я подожду. У меня здесь муж и дочка". А "здесь" уже не было ничего, кроме небольшого холмика.
— Это реакция оцепенения. Людей в таком состоянии невозможно увести с места катастрофы. К тому же у них на какое-то время пропадает чувство опасности.
— Сколько длится острая реакция?
— От трех часов до двух суток. Такая реакция на стресс бывает практически у 70% участников трагического события. Я имею в виду тех, кого трагедия затронула непосредственно. А потом уже развивается посттравматическое стрессовое расстройство. Как правило, на третий-четвертый день и может длиться полгода-год, а иногда возникает вообще через полгода и может длиться десятилетиями. Это как постафганский или поствьетнамский синдром. Представьте, что после каждой чрезвычайной ситуации около трети людей страдает потом посттравматическим стрессовым расстройством.
— Треть?
— Да, но пострадавшими могут быть не только те, кого непосредственно коснулась трагедия. Есть еще понятие "вторичной жертвы". Это родственники или люди, которые по телевизору увидели трупы без ног и рук. И если мы не будем принимать меры против всех этих ситуаций, то мы превратимся в интеллектуально ущербную страну. Потому что стресс постоянный, а люди в таком состоянии не способны на активную интеллектуальную деятельность, не способны ничего создать.
— Четыре взрыва подряд могут вызвать панику у населения? И что такое вообще паника?
— Это эмоциональная реакция людей на ситуацию, которая не обусловлена какими-то логическими доводами, чаще всего бегство от какой-то чрезвычайной ситуации, которая уже случилась или может произойти.
— Мне рассказали, что люди, у которых есть дачи, уехали из Москвы туда. Это паника?
— Думаю, что это проявление благоразумия.
— Где граница между паникой и благоразумием?
— Если вы думаете об опасности, то правильно делаете. А еще лучше сопроводить это какими-то разумными шагами. Отрядить людей по очереди охранять дом, проверить чердаки и подвалы. Это нормально и благоразумно. Значит, уже не паника.
— Как вы считаете, стрессовая ситуация в стране подстегнет поток эмигрантов?
— Наверное, может чуть-чуть подтолкнуть, не более. Никуда от этих проблем не убежишь. Их надо решать самим и здесь.

Журнал "Коммерсантъ Власть" №37 от 21.09.1999, стр. 8

Авторы:

Наталия Геворкян