"Бережная теперь может рекламировать лекарства от простуды"
Скандал вокруг Елены Бережной, в чьей допинг-пробе, взятой на чемпионате Европы в Вене 9 февраля, был обнаружен запрещенный препарат, по мнению ее тренера Тамары Москвиной, не стоит выеденного яйца. Тем не менее спортивная пара Бережная--Антон Сихарулидзе была снята с чемпионата мира в Ницце. Как сказала ТАМАРА МОСКВИНА в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, фигуристы готовы понести любое положенное в таких случаях наказание.

— Неужели вам, тренеру с огромным опытом, не пришло в голову изучить состав препарата, который Елене прописал американский врач, лечивший ее от бронхита?
— Дело в том, что и раньше, когда мы жили в Питере, я никогда не интересовалась, чем доктора лечат моих учеников. Как и не спрашивала их, что они едят или пьют. Допинг-то фигуристам вообще не нужен. Никакой. Даже теоретически он не может им помочь выступать лучше. Именно поэтому я и не думала о составе этих самых таблеток. Их просто выписали, Лена их принимала, чтобы не текли, извините, сопли. Вот и все.
— Врач, услугами которого вы пользовались в США, имеет какое-то отношение к спорту?
— В Америке нет чисто спортивных докторов, а с этим врачом мы познакомились в прошлом октябре совершенно случайно на благотворительной акции "Фигуристы — детям, больным раком". Медицинской страховки у нас не было, у Лены разболелась спина, и этот доктор проявил к ней участие. По доброй, так сказать, воле. Естественно, теперь мы извлечем из всего происшедшего соответствующий урок и будем ходить на прием к любому врачу со списком запрещенных в спорте препаратов.
— Почему вы не обращались за советом к российским медикам?
— А какой в том был смысл? Ведь мы же не держали в голове ничего предосудительного, тайных замыслов не вынашивали. Единственный вид помощи, который нам необходим от россиян,— это спонсорство. Бережная и Сихарулидзе — объективно лучшая пара мира — готовятся к Олимпиаде исключительно за свои собственные деньги. Вот Лена теперь запросто может рекламировать любые лекарства от простуды. Шучу.
— Какой конкретно запрещенный препарат обнаружен в ее пробе?
— Эту информацию медицинская комиссия Международного союза конькобежцев (ISU) нам пока не предоставила. Но поскольку мы не отрицали, что Елена принимала антипростудные лекарства, то пробу B мы сами отказались делать и снялись с соревнований. Однако когда узнали о положительном результате допинг-теста, то с ужасом поняли: ведь теперь каждый будет тыкать в нас пальцем и шушукаться за спинами — а, это они принимали допинг! Так в одночасье мы стали преступниками.
— Кто из вас троих тяжелее всех воспринял печальное известие?
— Мы все сначала искали гору повыше, чтобы прыгнуть в море и утопиться. Потом, правда, пораскинув мозгами, решили, что криминального ничего не сделали, а раз так — еще поживем. И пошли в ресторан. А если серьезно, то, когда мы в воскресенье ночью возвращались с президентом нашей федерации Валентином Писсеевым из штаба ISU, то встретили на улице Антона. Взяли его за руки с обеих сторон и говорим: "Ты, мол, Антон, только не падай. Так, мол, и так, есть неприятное известие". Мягко говоря, Сихарулидзе изменился в лице. А перед нашим отлетом из США, когда мне 24 марта сообщили по телефону о результате теста, я спросила Лену, что же она такое принимала. В ответ она разрыдалась: "Мне не жить, я вообще во Францию теперь не поеду". В моей жизни, и спортивной, и тренерской, была масса неожиданностей всякого рода. Поэтому — куда деваться — я отнеслась и к этой превратности судьбы достаточно философски. Так или иначе, но из этой ситуации надо выкарабкиваться. В первую очередь, помочь ребятам ее преодолеть.
— Не кажется ли вам, что при большом желании любого фигуриста можно уличить в употреблении допинга? Ведь все от чего-то лечатся и принимают какие-то таблетки?
— Мне трудно судить, поскольку я впервые оказалась в подобной ситуации. И получилось так, что по правилам ISU мы и впрямь оказались виноваты. Меня сейчас часто спрашивают, не притянуто ли все за уши с целью "укусить" Россию. По-моему, домыслы строить на этот счет просто бесполезно. В том, что произошло с нами, я лично склонна усматривать простое стечение обстоятельств. Честно говоря, узнав о результатах пробы, я наивно, как теперь уже понимаю, подумала, что мы приедем в Ниццу, все, как на духу, расскажем, и в ISU поймут нас правильно. Действительно, по приезде сюда мы подробно написали, как обстояло дело, поскольку скрывать нам нечего, и отказались от пробы B. Я искренне полагала, что инцидент на этом будет исчерпан. Теперь же, до вынесения советом ISU окончательного приговора ребятам, я не уверена, можно ли им хотя бы просто тренироваться. Может, их на каток даже не пустят. А вдруг в тюрьму посадят? Не знаю.
— Когда состоится совет ISU?
— В начале апреля.
— Вы и ваши ученики останетесь на время чемпионата в Ницце?
— А с какой стати нам уезжать? Мы что, убили или обокрали кого?
— Антон известен своим взрывным характером. В этой связи вы не изолировали ребят друг от друга?
— Сихарулидзе и впрямь чересчур эмоционален. Я, кстати, тоже. И могла бы вполне устроить разборку на кухонном уровне. Но это не способ разрешения внутренних конфликтов. Что же касается отношений между ребятами на данный момент, то уже в понедельник утром Лена с Антоном и его родителями сели в машину и укатили на экскурсию в Монте-Карло.
— Какой паре теперь, в отсутствие на соревнованиях Елены и Антона, вы отдали бы предпочтение?
— Марии Петровой и Алексею Тихонову. Впрочем, на "золото" здесь помимо них претендуют еще три пары — китайская, канадская и французская. У китайского дуэта есть небольшое преимущество в технике — в произвольной программе они исполняют два тройных прыжка и двойной аксель. Но ведь один элемент большой роли не играет.

Газета «Коммерсантъ» №53 от 29.03.2000, стр. 15

Авторы:

Валерия Миронова