Современное искусство в традиционном музее
Санкт-Петербург
Фестиваль "Современное искусство в традиционном музее" организован фондом культуры и искусства "Институт ПРО АРТЕ" (бывший петербургский Центр современного искусства Сороса) при поддержке Фонда Форда. Четырнадцать проектов современных московских и петербургских художников, ставших победителями грантового конкурса "ПРО АРТЕ", до конца июля оккупировали десять питерских музеев, которые художники выбрали сами. В сентябре уже на свежем воздухе — в Ботаническом саду — пройдет пятнадцатая, завершающая выставка-акция Семена Михайловского и Антона Горланова, с шампанским и зрителями в шезлонгах.
Особенность фестиваля в том, что для художественных проектов известных авторов выбраны (за редким исключением) музеи нехудожественные и, честно говоря, маргинальные. Устроители фестиваля полагают, что такое сотрудничество принесет взаимную пользу. Изнуренному искусству предложено поработать с необычным пространством, что стимулирует фантазию и помогает найти свежие решения ("Искусство в музее неискусства — это современнее, чем Музей современного искусства, а пешка в чужой игре — самая приятная и самая творческая позиция", — написано в каталоге). Хиреющие музеи с помощью современных акций напоминают зрителю, прежде всего молодому и продвинутому, о своем существовании и учатся (если хотят) у художников актуальным методикам. Да, еще один подарок музеям — в рамках проекта выпущен новый, но вполне традиционный и обращенный к самому широкому пользователю краткий путеводитель "Музеи Санкт-Петербурга".
Ниже — микрорецензии на самые зрелищные выставки фестиваля.
(Фото: Виктор Васильев)
Анатомическая персона в петровской Кунсткамере
Ольга и Александр Флоренские
Инвентаризация
Виталий Пушницкий, Александр Додон, Олег Головко
Персидские ковры
Илья Пиганов
Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамера)
Кунсткамере — самому популярному из музеев — участников фестиваля — повезло больше всех. Здесь три проекта очень разных художников.
Народные "митьки" Флоренские показывают в ротонде первого этажа, там, где хранятся анатомические редкости из коллекции Петра I, очередной шедевр из экологически корректного проекта "Таксидермия" (чучела из фанеры и железяк). Только на сей раз не "действующее чучело собаки Павлова" или "чучело крокодила средних размеров", а "анатомическую модель" человека в натуральную величину, пародирующую петровскую склонность к физиологизмам. Если нажать на насос-лягушку, начинают раздуваться резиновые легкие. Из крана внизу живота, к сожалению, ничего не течет.
Проект молодых питерских художников "Инвентаризация" — это тоже человеческие фигуры: белые, частично раскрашенные (имитация одежды) муляжи. К Кунсткамере отношения не имеет. Авторам подошел бы любой музей: муляжи имитируют посетителей, превратившихся в экспонаты. Идея, да и исполнение, убоги, но белые куклы эффектно смотрятся в окружении кунсткамеровских манекенов, изображающих "народы Юго-Восточной Азии".
А коллажи московского фотографа-эстета Ильи Пиганова, действительно напоминающие ковры с картинкой в центре и орнаментом по краям, наоборот, сливаются с содержимым шкафов-витрин с индийскими финтифлюшками. Это "пример растворения в восточной культуре", как объясняет каталог. Пример удачный, красивый и бессмысленный.
В ожидании чуда
Ольга Чернышева
Ботанический институт им. В. Л. Комарова
Москвичка Чернышева выставила в оранжерее Ботанического сада серию подсвеченных фотографий с изображениями женских вязаных шапочек. Несколько черно-белых работ из этой серии показывались в ЦДХ на последней фотобиеннале и, надо сказать, затерялись в общем месиве. Теперь Чернышева представила цветной вариант, который соседствует уже не со стильными работами коллег, а настоящими лианами и кактусами. Ожидаемое чудо свершилось — проект имеет бешеный успех. Шапочки зрители приняли за настоящие кактусы, интерпретируя жест художницы следующим образом: "Московские кактусы приехали в гости к питерским". На самом деле имелось в виду полурастительное существование рядовой постсоветской женщины, замученной бытовыми заботами. Что видно даже по шапочкам.
НОМАЖ (новый образ музея анатомии животных)
Игорь Макаревич, Елена Елагина
Музей Санкт-Петербургской государственной Академии ветеринарной медицины
Классики московского концептуализма, обожающие извращенное советское наукообразие и тему смерти, в Музее патологической анатомии (кошка с рогом или человекообразный теленок заспиртованы в банках, банки стоят в огромных деревянных шкафах сталинских времен) чувствуют себя как дома. Даже выставки делать не стали, предложив музею вместо нее рекламный CD-rom. Запредельный по медицинскому цинизму текст — подлинную историю музея, которая непосвященному покажется художественным произведением, — читает Виталий Комар. Заставки к разделам проиллюстрированы шедеврами мирового изобразительного искусства: "болезни лошадей" — картиной Филонова, "лучевые болезни" — "лучизмом" Ларионова. В зале музея висит экран, на который проецируется фильм, и увеличенные изображения его "героев" — анатомических препаратов. Сотрудники так и не поняли, в чем тут искусство.
Краски и чистый лист
Один Художник (Вадим Драпкин)
Музей истории печати Санкт-Петербурга
Очередной проект питерского метафизика-минималиста, входящий в серию "Белое и Цветное". "Мир напечатан на ч и с т о м/ ч и с т о е есть основа/ ч и с т о е одинаково/ во всех различных вещах" (сочинение автора). На всех выставленных в Музее печати фотографических пейзажах в центре оставлены чистые места — белые вертикаль или прямоугольник. Экспозиция заняла зал "Типография начала XX века". На подлинных станках Один Художник расставил трехцветные баночки с краской, по полу раскидал яркие бумажки. То есть Цветное. Кондовая типография превратилась в образ мира, что привносит разноцветный хаос в белое, чистое Первоначало. Бррр...
Элоиза и Абеляр, или Пять подвигов подводной лодки
Фабрика Найденных Одежд (Наталья Першина-Якиманская, Ольга Егорова)
Мемориальный комплекс подводной лодки "Народоволец-2"
Картинки нет, потому что ничего не видно. Девушки выключили на антикварной (построена в 1927 — 1931 гг.) подлодке свет и раздали зрителям фонарики, чем сразу превратили визит в музей в опасный для жизни аттракцион. Зрители копошатся в темноте, застревают в переходах, испытывают приступы клаустрофобии. В выданных художницами плейерах звучат фрагменты из душеспасительной переписки несчастных Элоизы и Абеляра, перебиваемые мемуарами подводников. Муки духовные — муки физические, подводная лодка как средство спасения души через страдания. На выходе ослепшего от солнца зрителя встречает болотце из томатной пасты (кровь, надо полагать). Важно не упасть на грешную землю, то есть не поскользнуться в красной грязи. Но главный подвиг — доехать из центра Петербурга до "Народовольца", стоящего на берегу Финского залива.
14 июля 2000