Танцы от печки
Печка — это центр и суть русского жилища. Ею не только греются. В ней не только варят щи и кашу. Печка — прибежище романтических мечтателей и творческих натур, в простонародье грубо именуемых лодырями и лежебоками. Главный фольклорный воин провел на печке лучшие годы своей жизни, и если бы не будильник марки "Соловей-разбойник", лежал бы до сих пор. Главный фольклорный Емеля — предтеча всех кулибиных и ползуновых вместе взятых — умело используя результаты ихтиологических экспериментов, научил печку двигаться в пространстве. Это был прорыв. От печки танцуют как в прямом, так и в переносном смысле.
Укорененный в наших широтах глубинный утопизм как общественного, так и индивидуального сознания не только в том, чтобы в мечтах своих использовать печь не как роскошь, а как средство передвижения. Специфика его еще и в том, что мы никак не можем с последней прямотой признать тот проверенный веками факт, что в России вообще-то, как правило, нежарко. То есть — если быть откровенным до конца, то по большей части холодно.
Не поэтому ли наступление холодов всегда воспринимается как сенсация, вроде как снегопад в Монтевидео.
Есть два сезонных стихийных бедствия, падающих на наши непокрытые головы, как метеориты. Это урожай и зима. Какой урожай? Откуда? А мы что, сеяли, что ли? Зима? Как, опять? Жили себе спокойно, понимаешь. Зима, видите ли. Топить? Так уже же ж в прошлом году топили. Ничего себе заявочки — топить... Ну ладно... Колян, вставай. Тут пришли, говорят, топить надо, зима там у них какая-то...
В общем, граждане в отношении неизбежной, казалось бы, смены сезонов, как правило, легкомысленны, как жители Таити. Но есть каста жрецов, призванных следить, готовить сани летом, ждать зимы с открытым забралом. Эта каста раньше называлась, допустим, хозпартактивом, а теперь как-нибудь еще. Раньше партийные газеты писали гневные заметки под названиями "Зима строго спросит с бесхозяйственников", а отважный камикадзе Сергей Михалков в своем бескомпромиссном "Фитиле" едко прохватывал тех же самых незадачливых бесхозяйственников, смущенно бубнящих что-то невнятное про то, что "смежники не завезли трубы". "Мы обратились к смежникам", — не без ехидства говорил диктор. "Трубы были доставлены еще в прошлый месяц", — говорил смежник. "Иван кивает на Петра, — резюмировал довольный собою диктор, — А воз, как говорится..."
С тех пор изменились только лексика и фразеология фельетонистов, что в нашей литературоцентристской цивилизации уже немало.
Мы же продолжаем танцевать. Иногда от веселья. Иногда от холода. Но всегда от печки.
6 октября 2000