Чтобы жизнь медом не казалась
Российским больным не хватает лекарств и понимания, что за здоровье надо платить
Диабет становится болезнью молодежи. Семилетняя американка, больная диабетом, знает, что если регулярно проверять уровень глюкозы, то можно чувствовать себя вполне здоровым человеком. Она обучает русского мальчика, как пользоваться прибором для быстрого анализа крови. (Фото: АР)
Согласно официальной минздравовской статистике, сегодня в России больны диабетом 2,1 млн. человек - примерно 1,5% населения, вчетверо меньше, чем в Соединенных Штатах. Настораживает, правда, необычайно высокая доля больных диабетом типа 1 - около 350 тысяч, то есть 17% всех диабетиков. В развитых странах их вклад в статистику раза в три меньше.
Дело в том, что больные диабетом типа 1 учитываются статистикой практически полностью - если уж он у человека есть (а проявляется он обычно еще в детстве, самое позднее - в подростковом возрасте), то не заметить его невозможно. Диабет же типа 2 развивается годами без драматических симптомов вроде комы или скоропостижной смерти. Многие его характерные признаки (быстрая утомляемость, ухудшение зрения, нарушение кровоснабжения ног, проблемы с потенцией и т. п.) жители России вообще склонны рассматривать как "возрастное", другие (постоянная жажда) списываются на "плохую воду" и чуть ли не на радиацию. Даже поняв, что с ним творится что-то неладное, человек может годами не обращаться к врачу. В результате диабетик типа 2 попадает в статистику либо после того, как его анализ крови (сделанный по какому-нибудь совсем другому поводу) попадется на глаза внимательному медику, либо уж когда дело дойдет до инвалидности. И если американские специалисты полагают, что вне их внимания остается примерно треть диабетиков типа 2, то их российские коллеги оценивают общее число жертв этой болезни в 6-9 млн. - то есть в три-четыре раза больше, чем стоит на учете.
По единодушному мнению российских диабетологов, общее число больных в стране растет, причем примерно теми же темпами, что и в США: на 5-6% в год. Одинаково четко прослеживается в обеих странах и связь между излишним весом и риском заработать диабет. Но если американцы толстеют от избытка кулинарных соблазнов, то тучность россиян (по данным Института питания РАМН, избытком веса страдает около 55% населения страны) часто парадоксальным образом связана с бедностью. Чем меньше тратит на еду та или иная российская семья, тем большую долю в ее рационе занимают хлеб, картошка, макароны и крупы - самые опасные (с точки зрения уровня сахара в крови) продукты. Разумеется, "новые русские" тоже бывают толстыми и болеют диабетом, но они обычно пользуются услугами частных врачей, не претендуют на бесплатные или льготные лекарства, а потому "невидимы" для статистики.
Столь же невидимым остается и ряд связанных с диабетом вопросов. Обычно разговор об этой болезни начинается и заканчивается проблемой инсулина. Она, впрочем, тоже далека от разрешения: обеспеченность больных этим гормоном в целом оставляет желать много лучшего и сильно зависит от конкретного региона. Разговоры о создании в России собственного инсулинового производства не только продолжаются, но и множатся: сегодня известны по крайней мере три независимых проекта - "брынцаловский" (см. "Итоги" #47, 1999), "оболенский" (на базе Государственного научного центра прикладной микробиологии, расположенного в поселке Оболенск Московской области) и "московский" (на базе Института биоорганической химии). Два последних пока что остаются только проектами, к брынцаловскому же инсулину и региональные органы здравоохранения, и диабетические ассоциации относятся с подозрением.
Проблема же обеспечения лекарствами больных диабетом типа 2 и средствами самоконтроля всех диабетиков остается вообще вне поля зрения общества. Более или менее эффективные препараты от диабета-2 (правда, не TZD, вопрос регистрации которых в России сейчас решается, и не глюкофаг, которого пока никто не заявлял) в аптеках в принципе есть, но стоят, по российским понятиям, дорого: месячная доза диабетона - 200-300 рублей, эспа-липона - под тысячу. Понятно, что значительная часть российских больных может получить такие препараты только бесплатно или с очень большой скидкой. (Впрочем, порой и те, кто в принципе в состоянии платить, предпочитают месяцами обходиться без спасительного лекарства, нежели отказаться от права получать его бесплатно.) Тем более такие пациенты не купят стодолларовый карманный прибор для экспресс-замера сахара в крови. Правда, второй тип - не первый, по пять раз в день сахар мерить необязательно, можно было бы обойтись замером его в моче раз в сутки с помощью простеньких тест-полосок. Но их почему-то не так просто купить даже в Москве. О более отдаленных местах не приходится и говорить. Между тем без средств оперативного контроля любое лечение - то же самое, что попытка отремонтировать телевизор с завязанными глазами. "Нам говорят: ваши программы обучения самоконтролю не дают результата, - говорит президент Московской диабетической ассоциации Эльвира Густова. - А как они могли его дать? Вот научили мы человека, как контролировать у себя уровень сахара, выходит он из нашей школы - и оказывается без средств контроля. Диабет - это не та область, где можно добиться улучшения, сосредоточившись на каком-то одном аспекте. Надо подтягивать все: диагностику, лекарства, работу с больными и со здоровыми..."
Можно, конечно, попытаться "подтянуть все сразу" - принять какую-нибудь федеральную программу, выделить строчку в бюджете, обязать поликлиники при любом анализе крови проверять уровень сахара... Но диабет - не сыпной тиф, его не победить массовыми санитарно-принудительными мерами. Заметное улучшение ситуации может наступить только в том случае, если больше всех о своем здоровье будет беспокоиться сам больной. И, что еще важнее, здоровый.