Машина желания
Ретроспектива Энди Уорхола лишила Государственный Эрмитаж музейной непорочности
Уорхол обожал делать портреты знаменитостей, раскрашивая их снимки, перерисованные на холст. На фото: "Мао" (1972-1973) (Фото: Николай Тихомиров)
В Россию впервые приехала солидная музейная (подготовлена для Отдела образования и культуры Государственного департамента США Музеем Энди Уорхола в Питтсбурге) выставка чуть ли не самого главного героя искусства XX века. За два месяца все желающие могут ознакомиться с творчеством Уорхола, начиная с робкой камерной графики 50-х годов и кончая нарциссичным шелкографским автопортретом, сделанным за год до смерти.
Не менее важно, что именно Эрмитаж принимает выставку "Энди Уорхол (1928-1987). Жизнь и творчество", как бы узаконивая для непуганого российского зрителя нынешний классический статус наследия бывшего бунтаря, ставшего одним из самых востребованных, высокооплачиваемых и "буржуазных" художников.
В свою очередь ретроспектива Уорхола для Эрмитажа - первое серьезное испытание современным искусством, практически потеря девственности, просто необходимая после случившегося этим летом подписания соглашения о сотрудничестве между музеем и американским Фондом Соломона Р. Гугенхайма, обязавшимся постоянно привозить в Петербург всякий разный contemporary art. (К нынешнему проекту фонд, впрочем, не имеет отношения.) При этом дефлорация национальной сокровищницы проходила в особо циничной форме - в экспозицию, кроме живописи, графики и объектов Уорхола, вошел... автомобиль. "Арт-кар" (настоящий автомобиль, расписанный художником и превратившийся в произведение искусства) BMW M1, созданный Уорхолом в 1979 году и открывающий выставку.
"Расписной автомобиль рядом с погребальной колесницей" - так называется вступительная статья к каталогу пера директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, вынужденного смириться с навязанным беспределом. (Пиотровский имеет в виду соседство выставки Уорхола с залами, показывающими всякие шаманские атрибуты, в том числе огромную деревянную колесницу.) Кстати, говорят, что когда летом выставка приедет в московский Музей изобразительных искусств имени Пушкина, машины уже не будет: для директора ГМИИ Ирины Антоновой BMW рядом со знаменитой статуей Давида - это уж чересчур.
Но для самого Энди Уорхола участие в рекламной акции автомобильного концерна являлось очень органичным и принципиальным жестом. Жестом артистического благословения современной цивилизации со всеми ее потребительскими радостями. Тактика и стратегия Уорхола - это отказ от традиционной для художника критической дистанции по отношению к буржуазному обществу и его ценностям, желание безоговорочно слиться с ними ("Я хочу, чтобы каждый думал одинаково. Каждый думает одинаково, и каждый действует сходным образом. Я думаю, что каждый подобен машине", - говорил Уорхол в 1963 году, отвечая на вопрос журнала Art News, что такое его поп-арт). Это превращение своего творчества в создание иконостаса героев и фетишей эпохи потребления, горячечная жажда собственного успеха. Художник рисовал знаки доллара, портреты кинозвезд и политиков, статую Свободы, банки консервированного супа "Кэмпбелл" и бутылки "Кока-колы". Превратил самого себя в модного персонажа и произведение искусства, ходячий символ успеха и востребованности (академичное название выставки в Эрмитаже "Жизнь и творчество" очень уместно в случае с Уорхолом, неразрывно связавшим одно с другим; впрочем, про жизнь художника из экспозиции не узнать). Он, необычайно трудоспособный и окруженный бесчисленными ассистентами, действительно стал машиной по производству картин, фильмов, модных журналов, новостей для светской хроники и т. д. Машиной желания, горючим для которой служило тщеславие сына прикарпатских эмигрантов Эндрю Вархолы. Когда у него спрашивали, что больше всего занимает его в жизни, тот, не задумываясь, отвечал: "Деньги". И этот цинизм, немыслимый для Художника, как-то сходил ему с рук и лишь прибавлял эффектности.
Но в случае с Уорхолом не все так просто. Казалось бы, главная тема его искусства - отказ от художественной дистанции по отношению к тому, что он изображает. Художника Уорхола вообще не должно оставаться при шелкографическом, фотографическом или живописном - всегда восторженном! - копировании атрибутов действительности. Например, главная вещь эрмитажной выставки - это, без сомнения, десять коробок от кетчупа "Хайнц" (ставшего наконец, в отличие от "Кэмпбелла", символом не только американской, но и русской трапезы). Деревянные копии фабричных картонных ящиков от кетчупа, обклеенные бумагой со сделанными от руки "фирменными" надписями. (Однажды эти коробки даже задержали на канадской таможне, спутав с настоящими продуктами, за ввоз которых надо заплатить пошлину.) Так в чем тут вроде бы "рука художника"? Но в тот момент, когда картон превращается в дерево, а этикетка делается от руки, анонимный дизайнер "Хайнца" уже превращается в Уорхола. Хоть зритель может и не увидеть эту трансформацию.
Однако в большинстве случаев она все-таки заметна. На выставке в Эрмитаже, где показывают, наконец, подлинники, давно известные по плохим репродукциям, заметна особенно. Главное впечатление от экспозиции: "Уорхол все-таки художник, и очень даже неплохой". В том смысле, что он оказался рукодельником, блестящим колористом, отличным живописцем и графиком. Самое интересное - это те разводы краски, те цветовые пятна, нервные штриховки, контрастные столкновения одноцветных живописных плоскостей, что сопровождают нанесенные на холст заурядные трафаретные изображения, которые взяты из газет, журналов и из собственного фотоархива Уорхола. В таком традиционном ремесленничестве и виден остающийся собой Автор, несмотря на все желание художника перестать им быть, уйти в коммерческую безличность. Кстати, и в расписанной BMW видны движения кисти с краской и отпечатки пальцев, все еще слишком узнаваемые.
Социальный успех и безоблачность существования Уорхола, достигнутые за счет художественного цинизма и расчетливости, им самим, пожалуй, сильно преувеличивались. В 64-м году неизвестная расстреляла четыре портрета Мерилин Монро в мастерской Уорхола, а в 68-м безумная феминистка Валери Соланас чуть не пристрелила самого Уорхола, гомосексуалиста, автора фильма "Я - мужчина". Полиция признала его кино откровенной порнографией (на что имелись основания) и начала судебное преследование. В живописных работах уж слишком часто для счастливчика появляются сцены автокатастроф, изображения электрического стула, ножа, черепов, крестов и т. д. Бесконечные косметические операции не спасли его от старения...
Как-то Уорхол с гордостью предложил в качестве варианта для собственной эпитафии только одно слово - figment ("фикция"). Но все-таки он не был фикцией. Он был художником и человеком.
Санкт-Петербург
В 1979 году Энди Уорхол собственноручно расписал гоночный автомобиль BMW M1, так объясняя свою идею: "Я попытался нарисовать, как выглядит скорость. Когда машина движется на большой скорости, все линии и цвета смазываются". Теперь этот "арт-кар" стал первым автомобилем, оказавшимся в залах Эрмитажа. Он открывает ретроспективу Уорхола (Фото: Николай Тихомиров)