Владимир Кантор. Антихрист или ожидавшийся конец европейской истории

Статья планируется к печати в журнале "Вопросы философии"

Э схатологическое переживание конца истории характерно для христианского сознания, как для позитивистского - ощущать себя верхней точкой исторического процесса. Конец XIX века переживался позитивистами как вершина, эсхатологически настроенными мыслителями как конец, как вырождение - декаданс, господство буржуазной посредственностей, потеря творческой силы, как эпоха, которая породила неизбежность своего уничтожения, - посредством ли пролетариата ( Маркс ), сверхчеловека ( Ницше ) или отказом от продолжения человеческого рода ( Лев Толстой ). Именно их выделяет Соловьев в качестве фигур, выражающих конец эпохи. Все три мыслителя выдвинули учения, в которых пытались преодолеть свою эпоху. Соловьев, размышлял о них, хотел угадать степень влияния каждого: "Из этих трех идей, связанных с тремя крупными именами (Карла Маркса, Льва Толстого, Фридриха Ницше), первая обращена на текущее и насущное, вторая захватывает отчасти и завтрашний день, а третья связана с тем, что выступит послезавтра и далее " 1 (курсив мой. - В.К. ). То есть очевидно, что идеи Толстого и особенно Ницше тревожили Соловьева как возможное будущее Европы.

Соловьев был европоцентрист, европейская история для него и есть мировая, ибо Европа - субъект исторического процесса, само понятие истории рождено европейско-христианской культурой. В "Оправдании добра" (1895, 1899) он писал: "После того, как с начала новых веков европейцы во все стороны расширили область своего действия, захватив Америку на западе, Индию на юго-востоке и Сибирь на северо-востоке, уже бОльшая часть земного шара с его населением оказалась в их власти. Теперь можно сказать, что эта власть охватила уже весь земной шар" 2 . Отчего же буквально через год он ждет конца мировой истории? Да потому, что очевиден стал ему образ гибнущей Европы и образ антихриста.

По замечанию немецкого исследователя Эмануэля Саркисянца, "несостоятельность Запада и возвышение Азии связано у Соловьева с концом истории . В своих знаменитых ⌠Трех разговорах■ (с видЕнием грядущего антихриста) ожидал он последнюю войну в истории: борьбу Европы против панмонголизма . Соловьев писал, что успех социальной революции во Франции облегчил бы завоевание Европы панмонголизмом. После его ликвидации должны последовать эсхатологическое объединение церквей и конец истории" 3 . Согласимся с исследователем, что не с военной победой Азии, как полагают многие, связан для Соловьева конец истории, но после победы над панмонголизмом - с кризисом внутриевропейским. Действительно, надо вспомнить, что предсказанный мыслителем век разрушительных войн и кровавых переворотов есть век ХХ, а момент прихода антихриста - это XXI век: "Европа в двадцать первом веке представляет союз более или менее демократических государств - европейские соединенные штаты. Успехи внешней культуры, несколько задержанные монгольским нашествием и освободительною борьбою, снова пошли ускоренным ходом" 4 . Условность этого XXI века очевидна, эта условность отодвигает, с одной стороны, нас в неопределенное будущее, с другой стороны, мы знаем, что Соловьев не раз говорил о приближающихся сроках . Недаром русские мыслители полагали, что он по сути дела имел в виду антихристов ХХ век.

Еще в "Оправдании добра" он предсказывал разрушительную войну Азии против Европы. Но уже вскоре он начинает чувствовать нечто более пугающее его, - "дыхание антихриста" 5 . Выступление на историческую арену старейшего из азиатских народов для В.С. - явный символический знак: "Вместо воображаемых новых, молодых народов нежданно занял историческую сцену сам дедушка-Кронос в лице ветхого денми китайца, и конец истории сошелся с ее началом!" 6 . Однако конец европейского периода мировой истории приводил, по мысли Соловьева, не просто к гибели истории как таковой, но к определенному типу гибели, предсказанному в Евангелии: "Историческая драма сыграна, и остался еще один эпилог, который, впрочем, как у Ибсена, может сам растянуться на пять актов. Но содержание их в существе дела заранее известно" 7 . Это последние опубликованные слова Соловьева, и они достаточно очевидно обращают читателя к соловьевской "Краткой повести об антихристе". Ведь эпилог, то есть наступление "последнего времени", в христианской традиции вызывает представление о явлении антихриста; напомню послание апостола Иоанна: "Дети! последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время" (1 Ин 2, 18). Для Соловьева, как мы постараемся показать дальше, это "последнее время" связано не с внешней, но внутренней победой азиатства. И в этом его утверждении мы находим отзвуки его полемики с Ницше.

Каковы же причины заката европейской истории?

И здесь мы должны вернуться к тому, как понимали свою эпоху те мыслители, которых Соловьев считал наиболее влиятельными для своего времени, - прежде всего Лев Толстой и Ницше. И тот, и другой объявили о вырождении европейской цивилизации, об ее упадке, декадансе и огромной негативной роли в жизни человечества христианской церкви. Строго говоря, нападки на цивилизацию еще с Руссо не были новостью для европейской культуры. Не случайно первые - достаточно образованные и проницательные - русские читатели Ницше сравнили его с французским писателем и мыслителем. "Со времени Руссо, - писал Михайловский, - никто в Европе не говорил таких дерзостей европейской цивилизации и современному ⌠прогрессу■, как Ницше" 8 . Стоит ли напоминать о руссоизме Толстого, который до шестнадцати лет вместо креста носил на груди медальон с портретом Руссо!.. 9

Но гораздо более существенным был вызов обоих мыслителей сложившемуся за две тысячи лет христианству как явлению ложному и губительному. Причем нападение на христианство было произведено не с банально-материалистических позиций, а как бы с использованием того же оружия - религии. Христианству противопоставлялось не атеистическое отрицание Бога, а новое религиозное вероучение. Но если толстовство опиралось все-таки на христианство, хотя и воспринимал себя Толстой в качестве заместителя Христа, прямого исполнителя заветов Бога-отца, то Ницше не модифицировал, а принципиально отвергал любое христианство, заявив о смерти христианского Бога. "Явление Ницше, - писал Бердяев, - имеет огромное значение для судьбы человека. Он хотел пережить божественное, когда Бога нет, Бог убит, пережить экстаз, когда мир так низок, пережить подъем на высоту, когда мир плоский и нет вершин. Свою, в конце концов, религиозную тему он выразил в идее сверхчеловека, в котором человек прекращает свое существование. Человек был лишь переходом, он лишь унавоживал почву для явления сверхчеловека" 10 .

Проклятия христианству у Ницше исходили из некоей иной религиозной концепции. Это были проклятия конкурента, соперника. Вслушаемся: "Я называю христианство единым великим проклятием, единой великой внутренней порчей, единым великим инстинктом мести, для которого никакое средство не будет достаточно ядовито, коварно, низко, достаточно мало , - я называю его единым бессмертным, позорным пятном человечества..." 11 . Не забудем и того, что слова эти из его сочинения, озаглавленного "Антихрист", то есть как бы от лица антихриста, иными словами, от лица существа, предвещающего наступление "последнего времени", конца христианской, а стало быть (по крайней мере для Соловьева) - европейской и мировой истории. Заметим, однако, что, говоря о конце истории, В.С. не имеет в виду конец человечества, но страшный, трагический этап господства антихриста до второго пришествия Христа и обещанного в Евангелии его тысячелетнего царствования. Или, как сказано в его "Краткой повести об антихристе", он показывает "не всеобщую катастрофу мироздания, а лишь развязку нашего исторического процесса, состоящую в явлении, прославлении и крушении антихриста" 12 . Ницше, напротив, торопит это будущее, которое утвердит господство сверхчеловека над массой, когда рухнет христианская Европа и наступит власть антихриста. Более того, в финале он хотел бы видеть и гибель мироздания. Очень показателен один его разговор 1887 г.: "В начале марта (1887 г. - В.К.) сильное землетрясение напугало праздную интернациональную публику Ниццы; Ницше восхищался этим явлением природы, напоминающим человеку о его ничтожестве. Два года тому назад катастрофа в Krakatoa, при которой погибло на Яве 200.000 человек, наполнила его энтузиазмом. ⌠Как это прекрасно, - говорил он Ланцкому, который читал ему телеграммы, - в один миг уничтожено 200.000 человек! Это великолепно! Вот конец, ожидающий человечество, вот конец, к которому оно придет!■

И он желал, чтобы море внезапно вышло из берегов и уничтожило, по крайней мере, Ниццу и ее обитателей. ⌠Но, - замечал ему Ланцкой, - ведь и мы тоже погибнем■. ⌠Не все ли равно!■ - отвечал Ницше..." 13

Он говорил, что в современной Европе умер Бог. Очевидно, гибель христианского Бога могла его только радовать: "Понятие ⌠Бог■ было до сих пор сильнейшим возражением против существования... Мы отрицаем Бога, мы отрицаем ответственность в Боге: этим впервые спасаем мы мир" 14 . Но были боги, способствовавшие жизненной мощи, идее существования, был, скажем, арийский бог, который в Древней Индии помог первочеловеку создать "Законы Ману", во много раз, по Ницше, превосходящие христианские 15 . И можно предположить, что именно в его гибели он обвиняет христианство: "Христианство - переоценка всех арийских ценностей, победа ценностей чандалы" 16 . Напомним, что чандала в кастовой древнеиндийской системе суть отбросы общества, нечто, что хуже толпы, массы, вроде нечистот человеческого организма. Сильные личности, полагал Ницше, появлялись не благодаря, а вопреки христианству. Добавим, правда, что это личности типа Цезаря Борджиа и ему подобных, личности, способные жить, властвовать и навязывать миру свою волю. На взгляд Ницше, отсутствие подобных личностей и приводит мир к декадансу, к упадку. Для него вся интеллектуальная история Европы, начиная с Сократа, есть путь к нигилизму. Но основная причина упадка - христианство, убившее Бога жизни. По мысли Ясперса, "ответ, который дал Ницше на вопрос: "Отчего умер Бог?" - указав причину его смерти в христианстве, - должен был дать совершенно новый смысл и всей истории христианства. Два тысячелетия, лежащие за ними, - это наш злой рок" 17 . В отличие от преданного до конца жизни идее европеизма русского европейца Соловьева - Ницше, заявлявший в "Веселой науке" о Европе как повелительнице земного шара , стал антиевропеистом.

Как мы знаем, в том, что наступившая эпоха есть эпоха нигилизма и декаданса, Ницше винит христианизацию Европы. Напротив, Достоевский и Соловьев видели причины нигилизма и декаданса в недостаточной христианизации и - более того - в дехристианизации Европы. Так в письме в редакцию "Нового времени" от 14 мая 1897 г. Соловьев говорит о "целом тысячелетии антихристианских отношений" 18 , которое и породило слабость духовной жизни европейского общества. По воспоминаниям С.Н.Трубецкого, последние предсмертные мысли Соловьева были о слабости Европы в духовном отношении. И причина для него ясна - "христианства нет, идей не больше, чем в эпоху троянской войны" 19 . Эпоха троянской войны - это, как понятно, догомеровская Греция, где, очевидно, господствовал Дионис, которого Ницше противопоставлял "Распятому" 20 . Перед глазами Соловьева в качестве наглядной иллюстрации к возможному господству дионисийства выступили русские ницшеанцы (1899): "Что пифизм, или оргиазм, или все то, что они под этим разумеют, есть нечто в высшей степени прекрасное и желательное, - это для них уже давно решено" 21 . Именно закат христианства для Соловьева и чреват декадансом, распадом, отрицанием разума 22 и в результате - концом истории. Это не механический удар стихийных сил, как для Ницше, которые уничтожат провинившееся в христианстве человечество, а, повторим, тяжелый и трагический переход, быть может, длиной в несколько столетий, к жизни уже по ту сторону истории в тысячелетнем царстве Христа.

Не есть ли, однако, сверхчеловек Ницше продление исторической жизни или по крайней мере реальный мост в будущее без апокалипсиса?

Продолжение следует...

Примечания:

1 Соловьев В.С. Идея сверхчеловека // Соловьев В.С. Соч. В 2-х т. Т. 2. М., 1989. С. 611.

2 Соловьев В.С. Оправдание добра // Соловьев В.С. Собр. соч. В 10-ти т. Т. 8. СПб., б.г. С. 485.

3 Sarkisyanz Emanuel. Russland und der Messianismus des Orientes. T(bingen. 1955. S. 216.

4 Соловьев В.С. Три разговора // Соловьев В.С. Собр. соч. В 10-ти т. Т. 10. С. 197.

5 В письме к Величко в 1897 г. Соловьев уже вполне определенен:

"Есть бестолковица,
Сон уж не тот,
Что-то готовится,
Кто-то идет.

Ты догадываешься, что под "кто-то" я разумею самого антихриста. Наступающий конец мира веет мне в лицо каким-то явственным, хоть и неуловимым дуновением" (Цит. по: Соловьев С.М. Владимир Соловьев. Жизнь и творческая эволюция. М., 1997. С. 365).

6 Соловьев В.С. По поводу последних событий // Соловьев В.С. Собр. соч. В 10-ти т. Т. 10. С.225-226.

7 Там же. С.226.

8 Михайловский Н.К. И еще о Ницше // Михайловский Н.К. Литературная критика и воспоминания. М., 1995. С.378.

9 (Хотя, заметим в скобках, Ницше не раз говорил о своей нелюбви к Руссо, тем не менее его "философствование молотом", его постоянные обвинения европейской цивилизации в декадансе вполне дают основания для подобного сближения.) Характерно, что как Руссо оказался прародителем французской революции, так Ницше и Толстой безусловно провоцировали сначала большевизм в России, а затем и нацизм в Германии. Разрушение европейской культуры, начатое санкюлотами ("наказнили статуй", по выражению Герцена), продолжилось в России и Германии - запрещение книг, живописи, музыки, выведение новой породы людей и физического уничтожения тех, кто не принял волю к власти, отстаивая слабых и гонимых, - все это в одном ряду.

10 Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли ХIХ века и начала ХХ века // О России и русской философской культуре... М., 1990. С. 121.

11 Ницше Фридрих. Антихрист. Проклятие христианству. Афоризм 62 // Ницше Фридрих. Сочинения. В 2-х т. Т. 2. М., 1990. С. 692.

12 Соловьев В.С. Три разговора // Соловьев В.С. Собр. соч. В 10-ти т. Т. 10. С. 220.

13 Галеви Даниэль. Жизнь Фридриха Ницше. Рига. 1991. С. 242.

14 Ницше Фридрих. Сумерки идолов, или Как философствуют молотом // Ницше Фридрих. Сочинения. В 2-х т. Т. 2. М., 1990. С. 584.

15 "Как убог "Новый завет" по сравнению с Ману, как скверно пахнет он!" (Там же. С.586). А в автобиографическом "Ecce homo" об иудео-христианском Боге сказано так: "Понятие "Бог" выдумано как противоположность понятию жизни - в нем все вредное, отравляющее, клеветническое, вся смертельная вражда к жизни сведены в ужасающее единство!" (Ницше Фридрих. Ecce Homo // Ницше Фридрих. Сочинения. В 2-х т. Т. 2. С. 768).

16 Ницше Фридрих. Сумерки идолов, или Как философствуют молотом. С. 587.

17 Ясперс Карл. Ницше и христианство. М., 1994. С. 15.

18 Соловьев В.С. О христианском единстве. М., 1994. С. 330.

19 Трубецкой С.Н. Смерть В.С.Соловьева // Соловьев Владимир. "Неподвижно лишь солнце любви...". М., 1990. С. 383.

20 "Ecce Homo" заканчивается фразой: "Поняли вы меня? - Дионис против Распятого" (Ницше Фридрих. Ecce Homo. С. 769). То есть стихия жизни против христианской морали. Это постоянная тема Ницше, по крайней мере, начиная с Заратустры.

21 Соловьев В.С. Против исполнительного листа // Соловьев В.С. Собр. соч. В 10-ти т. Т. 9. С. 293.

22 Христианство и разум были для него нераздельны. "Будучи решительною победою жизни над смертью, положительного над отрицательным, - писал он, - Воскресение Христово есть тем самым торжество разума в мире" (Соловьев В.С. Христос воскрес! // Соловьев В.С. Собр. соч. В 10-ти т. Т. 10. С. 37).