Павел Федосов. Проповедник как персонаж

О днажды, когда вы будете буднично пробираться сквозь суету одного из городских дней, к вам подойдет некто и спросит вас о Боге.

- Здравствуйте! Я из федерации молодежи, можно задать вопрос?

Передо мной - маленькая девушка в болониевой куртке, волосы старательно зачесаны, на груди - значок с изображением большого красного сердца.

- Можно, задавайте...

Их вопросы созвучны мерному поскрипыванию автоматов для шаурмы, ругани, уличному джазу. Их улыбки пугают и притягивают. Их взгляды странны.

- Девушка, у вас, я вижу, осмысленный взгляд, но объясните мне, почему ваши сподвижники часто выглядят так, будто их зазомбировали?

- Наверное, они просто устали

То, о чем они говорят, о чем они спрашивают, вступает в сознании в диалог с прочитанными рекламными лозунгами, со случайно услышанными разговорами.

- Считаете ли вы необходимым соблюдать чистоту любви до брака? 1 - спрашивают они.

- Cмотри вперед уверенно! - вторит рекламная вывеска сигарет "Петр I".

Экология

Вот оно, многообразие антропологических перспектив одной непростой улицы - Арбата. Прямые, как столбовая дорога, антропологические стратегии, предлагаемые арбатскими проповедниками, как, например, устремленность к воплощению божественного принципа у мунитов, гармонируют с искривленностью московских улиц.

- Понимаешь, я просто живу по Библии, вот и все, и я буду спасен. Вот смотри (достает из ветхой сумки Библию), тут же все сказано, сейчас найду...

В речах уличных глашатаев Истины выгнутое пространство города словно отражается в кривом зеркале. И отражение это делает всю выгнутость и перекошенность прямотой и прямоугольностью. Пожалуй, ярче всех этот экоантропологический симбиоз был отражен в одной из листовок "Евреев за Иисуса" 2 . Эти листочки раздавали у выходов из метро люди в синих куртках с изображением давидовых звезд. На листовке была изображена схема метрополитена. Ниже прилагался текст, в котором эта схема превращалась в метафору жизни, в которой сложно найти истинный путь, так же как в метро сложно (без надежного проводника или схемы) отыскать нужную линию, по которой поезд привезет в пункт назначения. Уличный проповедник экологичен, он сотрудничает с пространством. Оно - часть его практики, его служения.

Проповедь на улице обладает одной экологической странностью, которою условно можно назвать "коммуникативная сбивка". Большой город как особое пространство коммуникации внятно описан в классической работе Ф.Зиммеля "Метрополия и психическая жизнь" (Metropolis and mental life. 1903) (далее перевод автора). Зиммель выдвигает идею о том, что в большом городе власть товарно-денежных отношений настолько велика, что все тематические пласты, связанные с ценностными, качественными, индивидуальными свойствами, сводятся лишь к одному вопросу : сколько? Рассудочность как доминирующий тип реакции, по Зиммелю, является защитой горожанина от стремительности и непредсказуемости городской жизни. "Человек большого города реагирует головой вместо сердца".

Проповедник же вопиет об ином. Заскорузлый городской прагматизм должен как свеча расплавится от отрешенного взгляда уличного благовестника. Я-Оно как базовая схема информационной коммуникации должно освободить места для теплого душевно-духовного Я-Ты. И все это посреди шумного, толкающегося Арбата в 12 часов рабочего дня в Москве. Как бы не так! Поэтому и подходят они не ко всем, а к тем, кто расположен.

К кому они подходят? К тем, кто несет в себе некое асоциальное зерно? К тем, на ком замечают печать личной неустроенности? К тем, кто хоть на пол шага в секунду выбивается из ритма города? На улицах этого города не может быть личной жизни.

В этом городе нельзя медлить, тут же подойдут и начнут допытываться, что ты думаешь о Христе.

Субъективное, индивидуальное, уникальное должно быть неминуемо трансформировано в то, что Ф.Зиммель назвал "гипертрофированной объективной культурой".

Cоциологическая метафора

В разное время в социологии возникало множество образов и метафор города: город как базар, город как джунгли, город как организм, город как машина...

Уличный проповедник в городе-базаре - явление позитивное. Проповедники - носители одной из предлагаемых моделей самоорганизации, личностного проекта. Они дополняют богатство возможностей, которые являются объектом свободного выбора горожан. Но все же - по сравнению с доминирующими предлагаемыми моделями самоорганизации, которые часто озвучиваются в рекламных слоганах: "Забудь обо всем кроме себя" или "Всегда желать большего", - то, о чем говорят они своими невнятными голосами, явно проигрывает.

В городе-джунглях уличный проповедник превращается в насильника, посягающего на свободу совести, в хищника, который сам является добычей более крупного зверя. Горожанин становится жертвой их экспансии.

В городе-организме проповедники - следствие процессов духовной эволюции города. В социологии существует взгляд на социальное развитие как на увеличивающуюся гетерогенность. Одни крайности порождают другие. Проповедники - необходимая обратная сторона масштабного культового строительства в Москве. Метафора развития городского организма в его духовном измерении - кришнаит на фоне свежепозолоченных куполов.

В городе-машине они превращаются в жесткую метафору жизни горожанина вообще. Зазомбированные дети, исполнители чужой воли, шурупы в машине, созданной ради удовлетворения интересов злого механика. Они - символ жизни человека города, человека, живущего не своей правдой, а той, которую для него выбирают. У них - Мун, а у остальных - социальные институты, телевидение и.т.д.

Мегаполис порождает проповедника как уличный персонаж. Для городского обывателя проповедники - такая же "экстремалка", как бомжи. Вместе с бомжами и милиционерами проповедники задают для городского обывателя своеобразную антропологическую метрику города. Они - образы, в которых запечатлены понятия городского самосознания. Отношение к ним может быть многозначным. Они - носители силы, которой боятся, так как за последние десять лет понятие секты и образ человека, проповедующего на улице, устойчиво связались с темами разрушенных семей, суицидов, изощренных психотехник, подавляющих индивидуальность, финансовых махинаций и.т.д.

В русском менталитете образ сектанта особенно зловещ: самоистязания и "свальный грех" хлыстов, самооскопления скопцов. Сегодня в массовом сознании так или иначе бытует образ уличного проповедника как страшилки, "человека со стеклянными глазами".

В то же время их деятельность - актуализатор ценностных горизонтов. Их трудами, пусть даже не преднамеренно, пространство улицы заряжается специфически городской энергией духовного поиска, принимающего форму борьбы манифестов, конкурса схем, идейного противостояния России и Запада, или Запада и Востока, или отцов и детей. Такой вот публичный "духовный поиск", в кажущемся, на первый взгляд, отдалении от духа.

В завершении еще одна цитата из Зиммеля:

"Лондон никогда не был сердцем Англии, чаще - ее рассудком и всегда - кошельком".

Богатую почву для аналогий и выводов оставим читателю...

Примечания:

1 С таким вопросом обращаются к горожанам представители "Церкви объединения", которые обычно представляются членами движения "Молодежь за чистоту любви и Истинную Семью". "Церковь объединения" была основана в 1954 корейцем Сан-Мэн Муном, который в 1992 году объявил себя "господом второго пришествия".

2 Организация, основанная в 1973 году еврейским проповедником Евангелия Мойше Розеном. Сами представители организации говорят о себе: "Мы существуем ради одной цели: чтобы мессианство Иисуса стало неизбежным понятием для нашего еврейского народа во всем мире".