Елена Стишова. Чужие здесь не ходят
Послесловие к съезду СК России
Елена Стишова
Дата публикации: 22 Ноября 2001
К инообозреватели отчитались о только что прошедшем съезде российских фильмейкеров воспаленно-обличительными текстами в адрес Никиты Михалкова . За четыре года, прошедшие с момента коронования Н.С. на киноцарство в Кремлевском Дворце съездов, интонация журналистов ничуть не изменилась: сквозь разрешенный сарказм просвечивает скрытый восторг перед лучшим и талантливейшим ньюсмейкером нашей эпохи, не считая Президента страны - должность у него такая. Вопреки гневным филлипикам журналистов и сопротивлению героев-одиночек типа пламенного Эмиля Лотяну , Михалков почти единогласно был избран Председателем Союза на второй срок открытым голосованием, ибо альтернативных кандидатов на это общественное поприще не нашлось.
Одно из любимых михалковских присловий: "а барин и не знал, что холуй на него гневается" - зачеркивает все попытки прессы вразумить недемократичного лидера. Напрасны наши совершенства - Михалков идет своим путем, и никто ему не указ. Я бы его даже пожалела за бездумное расточительство драгоценной энергии - ведь недолго и обессилеть, иссякнуть творчески, если круглосуточно презирать окружающих, ближних и дальних. Что досталось ближним - это наблюдали многие. Про дальних никто и не вспомнил. Никто не возразил и даже не испытал неловкости, когда Эдуард Володарский в своей хорошо темперированной речи (зачитанной по бумажке) понес всех бывших коллег и друзей, ныне граждан независимых республик. А что? На чужой каравай рот не разевай. Будет наша расейская воля - перепадет и вам кусочек. Но только из наших рук, с барского плеча.
Виртуальный каравай - это, как вы уже догадались, приснопамятный Киноцентр , о передаче которого в собственность российскому союзу рапортовал съезду его лидер. То, что Никита Сергеевич забежал поперед паровоза и передернул карту, - и ежу понятно. Разумеется, если данный конкретный еж хочет что-то понимать. Увы, таких в зале съезда было немного, большинство предпочитало не понимать, а верить. Просто верить каждому слову, оброненному Михалковым.
Обожание вождя - этот феномен тоталитарной деспотии, явленный по прошествии десятилетия всяческих свобод, ставит много вопросов, но кое-какие отменяет. Прежде всего - вопрос о том, как обладание вышеозначенным зданием Киноцентра повлияет на судьбы рядовых членов союза. Упадет ли на них манна небесная или реки молочные в кисельных берегах разольются по Москве и Московской области, ложкой хлебай, - о меркантильных интересах ни слова не было сказано. Равно как не возникло ни у кого резонного сомнения: как же, мол, так? За отчетный период ничего не создали, не построили, не отремонтировали. Дом творчества в Болшево превратился в руину, дом в Пахре сбыли с рук по бросовой цене. Есть ли гарантия, что здание Киноцентра, попади оно в руки нынешним хозяевам, станет приносить доход, который хоть малость утяжелит тощие кошельки рядовых членов союза?
Нет такой гарантии. Зато очередная разрушительная акция заложена в действиях руководства Российского союза: под угрозой уничтожения уникальное культурное пространство, объединенное под эгидой Конфедерации Союзов кинематографистов СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии. Даже самым ярым недругам этой международной неправительственной организации - единственной, заметьте себе, что дожила до наших дней после падения империи, - даже им ясно, что на проценты, которые отсчитывает Киноцентр республиканским союзам, не пожируешь и шубу не сошьешь. Львиная доля принадлежит Российскому союзу. В полную собственность СК России Киноцентр со всей начинкой перейдет только по прошествии 40 лет. Это если по закону. Именно с законом российское руководство смириться не желает. И с помощью повсюду вхожего и везде желанного своего лидера предпринимает разного рода приватные и противозаконные попытки здание на Пресне прибрать к рукам.
Если, не дай Бог, беззаконие свершится (увы, правовой нигилизм россиян - величина постоянная), то прогноз на ближайшее будущее ясен. Здание на Пресне будет сдано в аренду до последнего закоулка, деньги за нее пойдут в первую очередь на погашение немереных долгов союза. Тут уж не до капитального строительства, не до реконструкции заброшенной собственности, не до социальной помощи членам союза. А культурное пространство, скрепленное узами конфедерации, просто перестанет существовать. Иными словами, мы открыто идем на то, что центрально-азиатское кино, сейчас куда более востребованное в киномире, чем родное российское, кино Украины, Беларуси, стран Балтии и его создатели забудут дорогу в Москву.
Когда-то Михалков-отец написал: "Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь". Сегодня с подачи Михалкова-сына российские кинематографисты отказывают от дома коллегам-художникам, которые не на шутку эту мысль разделяют и дорожат исторически сложившимися культурными связями. И этот выпад остается незамеченным, вот что удивительно. Все уперлись во внешне-материальную сторону проблемы - другие ее аспекты не попадают в поле зрения. Между тем, борьба не на жизнь, а на смерть за обладание территорией в центре Москвы происходит после глобального кризиса 11 сентября, который не только политиков заставил отказаться от стереотипов в отношении к Третьему миру, вообще - к Другому. А кинематографисты бурно аплодировали Эдуарду Володарскому, обвинившему неких коллег из ближнего зарубежья, тех, что якобы не чину берут наши кровные, в участии в антирусских демонстрациях. Имен оратор предусмотрительно не назвал. Зато образ врага в общих чертах был намечен. И ненависть к нему, аккумулированная в зале, вырвалась наружу.
На открывшемся сегодня Гражданском форуме, конечно же, в первых рядах красуется лидер СК России. Но можно ли говорить о гражданском обществе, о диалоге с властью - там, где люди подчас и не ведают, что творят, веря на слово вождю? Прошедший съезд кинематографистов продемонстрировал с пугающей убедительностью: абсолютная власть даже на ограниченном пространстве небольшого зала превращает общество в толпу, снедаемую единой мазохистской страстью - упиться созерцанием своего кумира, упасть ему, отцу родному, в ножки, облобызать край одежды.
Но толпа по крайней мере искренна в своем порыве. Чего не скажешь о вожде.