Выставка Пьера и Жиля в Париже

В парижской Galerie Jerome de Noirmont открыта выставка Пьера и Жиля (Pierre & Gilles), названная "Вырви мое сердце" (Arrache mon coeur). В экспозиции — лучшее из того, что сделали художники за последние три года. До Парижа выставку показали в венском Кунстхалле, а весной будущего года она приедет на Фотобиеннале в Москву. Из Парижа — корреспондент Ъ ИГОРЬ Ъ-ГРЕБЕЛЬНИКОВ.

В окружении полусотни портретов Пьера и Жиля, развешанных по стенам галереи, чувствуешь себя нырнувшим в аквариум с диковинными рыбками. Открывшееся великолепие ускользает, не позволяет себя разглядеть. Хотя это всего лишь портреты и портретируемые не стесняются: и обнажаются полностью, и гнутся в позах, и смотрят страстно. Но художникам для своих картин (или фотографий) мало природного обаяния героев. Голубоглазому мальчику в пижаме они вручают плюшевую овечку с распоротым, окровавленным брюшком, а лицо окропляют глицериновыми слезами. Рядом — бесслезная голенькая девочка с бантиком, привязанная ниткой к дереву,— работа называется "За что?". Все это — на фоне облаков, звездочек, бабочек, зайчиков. Торс подростка постарше полит медом, и кружат вокруг него, красивого, пчелы. Взрослых моделей Пьер и Жиль погружают в пучины любви, секса и смерти.
"Со всеми своими героями мы познакомились случайно. Нам интересно с ними подолгу работать, узнавать их фантазии, которые потом появятся на портретах,— говорят художники.— Наши модели нам доверяют, и мы никого не обманываем". Марк Алмонд (Mark Almond) вынимает из-под кожаной куртки огромное сердце, пухлое, как на открытках-валентинках. А красотка Летиция Каста (Letitia Casta) стирает в корыте хозяйственным мылом какие-то трусы, и слезы у нее на щеках, и пенные брызги вокруг. Однако на этой выставке очень мало звезд, все больше парижских геев, хорошо известных в своей тусовке, и их подруг. Вместе с художниками они беззастенчиво и игриво отдаются своим мечтам: один выходит мускулистым матадором, другой — бесполой кокоткой в матросской бескозырке, кто-то — античным пастухом в венке и с дудочкой. На портретах много обнаженного тела, крови и огромных глаз. "Иногда идея у нас появляется раньше, чем подходящая модель. И тогда мы готовы долго ждать нужного человека. Что все наши старания без него? Модель как раз и должна 'вырвать сердце' у зрителя".
Многие идеи, искрящиеся в фантазиях этих художников, давно уже реализованы в классическом искусстве или в массовой культуре. Они ими жонглируют так ловко и давно, что может показаться, будто Пьер и Жиль с 1977 года (с тех пор, как живут и работают вместе и называют себя одним именем на двоих) снимают одно и то же. Их упрекают в однообразии, прямолинейности, в конъюнктуре, наконец. Они могут раздражать плодовитостью: их картинки кочуют по выставкам, не сходят со страниц глянцевых журналов, ими пополняют свои фонды крупные музеи. Эстетикой Пьера и Жиля заразилось новое французское кино: достаточно вспомнить "Криминальных любовников" Франсуа Озона (Francois Ozon), над которыми они работали, кажется, на равных с режиссером.
Правда, Пьер и Жиль настаивают на новаторстве серии "Вырви мое сердце". Это уже не совсем фотографии. Снимки подрисованы от руки и обрамлены в картинные багеты. Так и просятся в музей. Однако во Франции (в отличие от Австрии и США, где прошли масштабные ретроспективы) к художникам относятся с меньшим пиететом. "Мы никогда не обслуживали государственные заказы, а хотели нравится только публике и самим себе",— уверяют Пьер и Жиль, нескромно вписавшие в историю искусств свое двойное имя.

Газета «Коммерсантъ» №216 от 24.11.2001, стр. 10

Темы:

Огромное сердце одно на двоих