Сегодня в московских кинотеатрах "Пять звезд" и "Ролан" пройдут премьерные пок

Сегодня в московских кинотеатрах "Пять звезд" и "Ролан" пройдут премьерные показы долгожданного фильма Константина Мурзенко "Апрель". До этого картину уже могли видеть зрители Челябинска, Нижнего Тагила и Берлина, где режиссерский дебют известного сценариста участвовал в Форуме нового кино в рамках Берлинского кинофестиваля.

Апрель — это погоняло героя, детдомовца, родившегося 29 февраля, но решившего отмечать день рождения каждый год — 1 апреля. Когда Петр Апрель вырос, он стал наперсточником: "Туда-сюда катаю, капусту вынимаю". Однако за этим занятием мы его не увидим, потому что в самом начале фильма ему предстоит сменить профессию и выступить в качестве киллера.

Мурзенковские сюжеты порой кажутся расхлябанными из-за его фирменной многолинейности, когда каждый персонаж продвигается своим путем к точке, где столкнутся в окончательной разборке если не все герои лично, то все их интересы. Интерес Апреля заключается в том, чтобы по совету симпатизирующего ему "авторитета" грохнуть бизнесмена Володю, который выставил героя стукачом. Интерес Володи в том, чтобы разрулить отношения с криминальными структурами, представленными Гошей Куценко в той же роли Артура, которую он сыграл в фильме "Мама, не горюй!" (тоже по сценарию Мурзенко). Криминальные структуры, в свою очередь, интересуются похищением из больницы четырех брошенных младенцев и продажей их за границу.
Апреля сыграл маленький и миленький молодой человек Евгений Стычкин. Для него это роль, которую в Голливуде назвали бы starmaking — "звездообразующей". Стычкин настолько же нетипичен и странен в роли киллера, как и толстый негр Форест Уайтакер (Forest Whitaker) у Джима Джармуша (Jim Jarmusch) в "Псе-призраке" (Ghost Dog). Если фильм Джармуша обильно прослоен цитатами из самурайского кодекса "Хагакурэ", то в "Апреле" бросается в глаза одна самурайская заповедь, ненавязчиво мелькающая на компьютерном мониторе: "Привязывай даже жареного цыпленка". Еще о Джармуше напоминает зернистое изображение, с помощью которого оператор Максим Трапо пытается придать пошлой Пушкинской площади питерскую призрачность. Но Мурзенко никогда не увлекается цитированием настолько, чтобы забыть о принципиальных отличиях своих героев от иностранных аналогов. Ведь Пес-призрак — профессионал и самурай, живущий по понятиям, а Петя-Апрель кто? Киллер-любитель, стихийный русский самурай, малодушно испугавшийся стать убийцей и тем самым выбравший собственную смерть.
Но пока он еще не знает, что взялся за непосильное дело, он идет тратить уже полученные, но еще не заработанные деньги: покупает пальто, тщательно выбирает очки. Это напоминает эпизод из первого "Брата", где под аккомпанемент Бутусова ходит по бутикам Данила Багров, получивший от брата рулончик долларов. Вообще когда режиссеры хотят намекнуть на внутренние трансформации героя, они показывают шопинг и перемену гардероба. Данила, туповатый дембель в ватнике, переодевшись, превратился в интеллигентного чистенького киллера, в дальнейшем эволюционировавшего в борца за национальную идею, а потом в матерого "авторитета" (см. "Сестры"). Мурзенко, хоть и сыграл во втором "Брате" фашиста, снабжающего Данилу оружием, для своего нежного Апреля путь наметил несколько иной. Не ездить ему на серебристом джипе и не крутить роман с Ириной Салтыковой. Полюбовавшись своими новыми очками в зеркало чужого джипа, Апрель поедет откупоривать гараж с более подходящей такому первоапрельскому герою машиной — допотопной "Волгой" с оленем на капоте, в которую ночью на Тверской запрыгнет трепетная медсестра после неудачной попытки стать проституткой.
Евгений Стычкин сказал на пресс-конференции очень трогательные слова: "Мой персонаж особенно мне дорог тем, что он в чудовищных обстоятельствах, воспитанный детдомом и малолетней зоной, в решающий момент, когда ему остается сделать шаг, чтобы переступить последнюю черту, выбирает поставить под удар свою жизнь, а не отнять чужую. Решается он на это благодаря любви. И в общем об этом и картина". Тут у сторонников социального детерминизма может возникнуть резонный вопрос: с чего это бандит стал вдруг таким совестливым? Но на эту байду Мурзенко забил болт, поскольку произведение искусства должно быть убедительно внутри себя, а соответствовать социальной реальности совсем не обязано. Насчет любовной линии тоже можно придраться — насколько она уместна в этом самурайском кино. Просто без медсестры было бы труднее оправдать появление героя в больнице, где лежат брошенные младенцы и где в финале должны сойтись траектории основных персонажей. Да, мурзенковские драматургические конструкции небезупречны, и в них попадаются случайные тупики и шаткие мостики, но по общему впечатлению все эти дефекты сглаживаются самурайской решимостью автора следовать своему стилистическому чутью.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА

Газета «Коммерсантъ» №30 от 20.02.2002, стр. 13

Авторы:

Лидия Маслова

Окольный путь самурая