Максим Соколов. Евростандарт

И з всех культовых фигур современной отечественной словесности фигура критического критика В.Н.Курицына , а также культ его представляются мне самыми загадочными. Обыкновенно культ формируется и поддерживается регулярными выступлениями, дающими обильную пищу если не для ума (регулярно быть умным вообще трудно), то хотя бы для эмоций. Иная культовая фигура, может быть, давно бы и хотела мирно воплотиться в семипудовую купчиху, но КЗоТ превыше всего, и приходится с похвальной регулярностью все отрицать - законы, совесть, веру. Работа есть работа, и к тому же такая фигура является источником некоторой умственной забавы - "хоть и врет, а разжигает меня, старика".

Культовость же В.Н.Курицына таинственна тем, что предмет культа ничего осмысленного и духоподъемного не говорит, но при этом врать тоже не врет и разжигать нимало не разжигает, а вместо того сообщает , как и где одни поэты будут вслух читать другим поэтам свои стихи, а те им в ответ - свои, после чего присовокупляет серийный рассказ о том, как В.Н.Курицын в очередной раз злоупотребил крепкими напитками и какие из стандартных приключений (потеря нужных предметов, обретение ненужных предметов, общение с люмпенами, общение с товарищами милиционерами) с ним на этой почве произошли. Своего рода "Морфология волшебной сказки" , но только сильно редуцированная. В двадцать лет кто же не грешил мелодекламацией и рассказами из серии "Взяли мы два белого, три красного", но когда уже не молоденький, утроба ответшала, столь упорное тиражирование столь в общем-то единообразного сюжета выглядит несколько утомительным. В сочетании с юношеским арго (впрочем, все эти "худло" и "бабло", кажется, не из новейшей версии, а из прошлого века) выходит какая-то совершеннейшая giovinezza, giovinezza, primavera di bellezza. Короче говоря , "мне порядочно надоел псевдомолодежный словарь нашей газеты, ее постоянное бесплодное бодрячество. Мне надоели все эти задумки вместо замыслов, живинки вместо живости, веселинки вместо веселья и даже глубинки вместо глубины. Черт его знает что!".

Помянув черта (хотя бы и цитатным образом) и мысленно посулив его еще и различным другим культовым фигурам сходного согласу, я затем устыдился своего брюзжания. Ведь к неоспоримому утверждению касательно полной бессмысленности В.Н.Курицына e tutti i frutti простейшая справедливость велит присовокупить столь же неоспоримую констатацию того, что сказанные культовые фигуры ни на йоту не уступают культовым фигурам культовых стран, также именуемых цивилизованными, и даже по большей части их существенно превосходят. Все-таки русский человек даже и в бессмысленности бывает талантлив. То есть по международному гамбургскому счету мы имеем дело с крепким евростандартом, а по отдельным параметрам - так даже и с евростандартом повышенной элитности. С нашими культовыми фигурами - говорю это без малейшей иронии - нам совершенно нечего комплексовать перед какими-нибудь Парижами и Нью-Йорками, где то же самое, только более тупое.

Только и радоваться тоже нечему, поскольку изящная словесность - не совсем та сфера деятельности, где переход к евростандарту - дело безусловно положительное. Когда продовольственные палатки, причем не только в Москве, но и в провинции, делаются ничуть не хуже арабских лавок, что в г.Париже, такой прогресс радует, ибо на фоне советской торговли и арабская лавка будет культовым местом. Но к области изящного все же предъявляются другие, более высокие требования, и добросовестное (можно сертификат качества выдавать) воспроизведение малого джентльменского набора - симулякр, хронотоп, а равно дыр бул щир убещур - вызывает, в отличие от продовольственной палатки, не чувство глубокого удовлетворения, но скорее метафизическую тоску и грустное единомыслие с К.Н.Леонтьевым - "не ужасно ли и не обидно было бы думать, что гениальный красавец Александр в пернатом каком-нибудь шлеме переходил Граник и бился под Арбеллами для того только" etc. Представить себе, что Б.Н.Ельцин в пернатом каком-нибудь шлеме залазил на танк перед Белым домом, олигархи воровали, народ отчаивался, страна тяжко поворачивалась после большевицкой порухи - и все это для того только, чтобы русская культура явила собой рагу из разогретых к ужину несвежих бартовщины и фукотовщины под соусом из еще более несвежих прОклятых поэтов - не менее обидно и ужасно. Еще можно смириться с тем, что в продовольственных лавках торгуют импортными неликвидами с просроченным сроком давности, но когда в области духа наблюдается культовое поклонение импортному утильсырью двадцатилетней (как минимум) давности, это значительно труднее списать на временные неудобства переходного периода.

Тем более, что осознание истинной стоимости продовольственных и ширпотребных неликвидов импортного происхождения шло чрезвычайно быстро. Достаточно сравнить 1992 г. с 2002-м. В сфере изящно-умственного по-прежнему господствует изопропиловая водка "Распутин" и салями из хрящей.

Впрочем, в одном отношении право на культ В.Н.Курицын все-таки заслужил. В отличие от полемизирующего с редактором Проскуриным критического критика Бавильского , в соответствии с единственно верным всепобеждающим учением назидательно указывающего : "История окончилась, автор умер" (i. e. "Французская газета оповестила свет, что больше диабета в стране французской нет", да и вообще, космонавты в космос летали - Бога не видели), В.Н.Курицын излагает то же самое всепобеждающее учение с живинкой и веселинкой, что по здравому размышлению побуждает примириться не только со взятием двух белых и трех красных, но даже с худлом и баблом. Все то же импортное изопропиловое пойло, но хотя бы - в видах частичного отшибания сивухи - настоянное на отечественных пеньях и кореньях. Так нарочитая бессмысленность (не всегда, вообще говоря, полезная и уместная) несколько смягчает невыразимую тоску культурного евростандарта.