Александр Уланов. Скользящие

"П лавать! Баттерфляем! Чтобы больше люстр! Мужики, парни!!! Слушайте меня! Считайте! Фреди: "Богемская Рапсодия", пять минут пятьдесят семь секунд!... "Дип Перпл" - "Дитя во Времени", десять минут восемнадцать секунд! "Лед Зеппелин" - "Лестница в небо", ровно восемь минут! Ровно!.. "Битлз" - "Вчера", две минуты четыре секунды! "Роллинг Стоунз": "Анджи", четыре минуты тридцать четыре секунды! Саймон и Гарфункел - Грабор, проснись сейчас же! "Мост над шумной водой" - четыре минуты пятьдесят две секунды! Миссис Робинсон! Сколько? Всем стоять!.. "Моррисон": "Беглые в дожде", семь минут пять секунд. "Энималс": "Дом восходящего солнца", четыре минуты тридцать секунд! Билли Джоэл: "Спокойной ночи, Сайгон", семь минут ровно! Вот так и прошел век! Привет из Нью-Йорка! Привет всем участникам Броуновского движения!" Список рок-композиций - неплохой тост при встрече нового тысячелетия...

Восток романа - это не Китай и даже не Россия. Это восточное побережье США, еще точнее - Нью-Йорк , безумный город, о котором сами американцы говорят, что это не Америка. А Запад - соответственно, побережье западное. Между которыми и раскачиваются Грабор, Лизонька и прочие персонажи.

Стиль жизни - спонтанность и непроизвольность. "Главное, делать это врасплох. Это основной момент в любых отношениях". Невероятная подвижность. Едут в одно место, оказываются через час совсем в другом. Попойки дома и в барах, случайные потасовки (не драки!), непонятно с чего возникшие. "Алекс ударил его головой в живот, но живот оказался твердым. Тогда Поп потянул его за штанину, и тот упал рядом с ним. Поп увидел его лицо и, насколько мог внятно, сказал: Вы бомбили Чехословакию. На вас креста нет" . Невесть откуда сваливающиеся старые знакомые и мгновенно появляющиеся новые. Жизнь неведомо на какие средства. Водительские права с фотографией Микки Мауса . Манекены президентов, с которыми фотографируются в разных позах на фотоаппарат без пленки. Абсурдные разговоры ("Вы любите потеть? - спросил Грабор здание без водосточных труб" ). И секс, конечно же, в лошадиной дозе. А на спящей подруге рисуют карту античного мира - с морями ливийским и египетским, с Пифоном у Дельф.

Спокойствие избегается любыми средствами. "Они вкатились в приличное место, тут же это поняли и повернули обратно" . Стиль жизни требует хаоса и порождает его. "Грабор лежал на самом краю кровати, его голова, наполовину прикрытая перевернутым раструбом пластикового плафона, казалась случайным предметом среди вороха скрученных простыней, человекообразного одеяла, бутылочек, тюбиков, рассыпанных сигарет" . При отчаянном желании найти хоть какой-то порядок. "Хотелось пить, но он знал, что не осмелится прикоснуться к этой воде до тех пор, пока не поймет, в какой стране мира находится". Одно и то же в нью-йоркской комнате и калифорнийском мотеле, даже высказанное абсолютно теми же словами. Впрочем, слова тоже встречаются как сами захотят. "Мракобесие араукарии". Плавание в абсурде. "Движения должны быть бессмысленны, лишены правды жизни" . Дереализация мира (который в Калифорнии и Нью-Йорке и так не очень-то реален).

Все - карнавал. Война тоже . "Пьете бесплатно, за счет заведения. Ваши сегодня сбили наш. Самый секретный" , - говорит бармен-американец о сбитом в Сербии F-117. И собственная смерть воспринимается отстраненно, как кино. Грузовик падает с горной дороги, "вокруг начало трясти, взрываться, что-то из кинофильма. Винни подумал, что когда-то видел такие кинофильмы, но они ему не нравились. Его ударило, долбануло и погладило, через семь минут он полностью обуглился с улыбкой на лице. Потом он снял кольцо с левой руки, решил: буду спать" .

Жизнь, подвешенная в пустоте. "Здания вокруг были до боли знакомыми, только расставлены как-то не так. Где находится его дом, Поп не знал и поэтому решил ходить кругами до тех пор, пока случайно на него не наткнется" . Дело не в эмиграции, персонажи Месяца напоминают "Вальсирующих" Бертрана Блие, которые из Франции никуда не уезжали. И в России таких "подвешенных" будет, надо думать, все больше.

Это электрическая, электризующая свобода ? Демонстрация того, сколько совершенно независимого от денег можно взять от жизни? Или попытка заклясть хаос, это броуновское движение, превращающее жизнь в ничто? Лечение электричеством от нервного расстройства? Вероятно, все сразу. "Сверкающие, бесконечные, идеально плоские стены зданий не позволяли задрать голову, чтобы увидеть небо. Лепные сирены, ундины и тефнуты прятались под фасадами домов, вываливая омертвевшие языки. Поскальзываясь на извести испражнений, наступая на руки спящих в ночных парках бичуг, танцуя с метлою в руках в Китайском городе и мексиканцами среди мусорных баков, мы получаем неслыханный опыт освобождения... Теперь можно встать на колени перед знатной дамой посреди Пятой авеню - и тебя поймут... Обнаглеть до такого состояния, пока тело не начнет светиться, и потом ввалиться в рыбную лавку, вдохнуть в себя ее скользкий воздух и раствориться, как соленый дымок" .

И еще - пронзительная нежность, прячущаяся за стеб и грубость, но пропитывающая все. "Я хочу посмотреть на твое сердце. На твое слюнявое сердце. Я хочу его помять в руках, а потом засунуть себе в п... Животные ласки, это ведь именно человеческое: кошки не умеют гладить друг друга, у них нет такой гладкой кожи... Они свалились в постель, украшенные печальными улыбками, с плавностью падающего пуха, едва стоящие на ватных ногах" .

И восприятие, обостренное открытостью и свободой. Океан на вкус как луковица , в нем живут луна и черепаха. "Косяки касаток. Выпрыгивают из волн, улыбаются, и на момент их прыжка океан становится пустым и свободным. Это лучше галлюцинаций" . Можно менять одежду и девушек - чтобы показать их своей любимой местности. "Хвойные тысячелетние лапы свешивались над их головами, сверху осыпались желуди, птичьи гнезда, рыбьи пузыри, китайские цифры. - Я жил здесь, Лизонька, миллион лет назад до нашей эры. Меня водила тетка в кинотеатр "Октябрь". Я ужасно боялся. Динозавры, древеса, прошлогодние люди" . А койоты работают почтальонами, принося письма, прокушенные маленькими неядовитыми клыками. Беспорядок делает поразительным даже длинное блюдо с пирожками. "Он никогда не видел в доме у Грабора таких полезных вещей" .

Твердое дерево падает под ветром, гибкое будет раскачиваться в разные стороны, но устоит. Нет ничего неуязвимее пустоты. Эта жизнь выдержит любое одиннадцатое сентября. "Заканчивался первый день бомбардировок Нью-Йорка. Наш первый безвозмездный день. Любимая, - сказал он. - Мы хорошо жили. Приезжай" .