Григорий Заславский. Волнующие темы
Молодые драматурги хотят говорить о насущном
Григорий Заславский
Дата публикации: 11 Июня 2002
П осле написанного и после сказанного - так можно было назвать эту часть фестиваля "Новая драма" , которая началась на следующий день после того, как определились лауреаты. Официальная, открытая часть ежегодного фестиваля современной пьесы "Новая драма" завершилась благодушной вечеринкой во дворике Центра Высоцкого в Нижнем Таганском тупике. Принимались ставки, больше всего, говорят, поставили на спектакль Олега Шишкина и Владимира Епифанцева "Анна Каренина - 2", но победителями стали другие: лучшим спектаклем жюри назвало "Пластилин", лучшей пьесой - "Облом off" Михаила Угарова . А на следующий день драматурги погрузились в автобусы и поехали на "закрытую" подмосковную часть фестиваля, на сей раз проходила она не в Любимовке, а в пансионате "Сосны" (по той же ярославской дороге).
Говорили о ремесле. Читали новые пьесы - Лаши Бугадзе, Александра Железцова и других. Спорили о технике "verbatim", открытой нам миссионерами из лондонского театра "Ройял Корт" два года назад. Вербатим - спектакли, основанные на реальных текстах реальных людей и посвященные, как правило, самым актуальным проблемам современной жизни. Тогда в Москве стартовал проект "Документальный театр", поддержанный не только театром "Ройял Корт", но и Британским Советом . И представители театра - Элиз Доджсон, Грэм Уайброу и вдохновительница тогдашнего семинара Саша Дагдейл - приехали в этом году на фестиваль, чтобы посмотреть, в частности, во что же вылилось увлечение русских иностранными драматургическими технологиями. Остались довольными: из посеянных ими драматургических семян родился в Москве целый театр - "Театр.doc" .
Говорили об еще одной технике - "лайф-гейм", которой активно сейчас занимается в Новосибирске режиссер и актер Александр Галибин . В театре "Глобус" , которым Галибин руководит, участницы проекта - 4 актрисы - рассказывают истории своей жизни, как бы исповедуются друг перед другом, после чего их истории становятся частью театрального проекта. На мой взгляд, эта "техника" выглядит несколько сомнительно с этической стороны, поскольку, как говорится, или исповедь, или театр, все-таки реальная исповедь не может стать предметом эстетической оценки, а сыгранная исповедь, наоборот, теряет как документальное свидетельство... В этой связи можно вспомнить апокрифический рассказ, как много лет назад на редсовете "Мосфильма" обсуждалась заявка Андрея Тарковского, который предлагал записывать скрытой камерой свои диалоги с матерью, чтобы потом это стало основой нового фильма. Тогда эту идею великого режиссера сочли неудачной именно с этической стороны. Последовал отказ. Сегодня, конечно, наши прежние представления о границах сильно пошатнулись...
Тема - контейнер для мега-пьесы
С немалым интересом собравшиеся драматурги и актеры отнеслись к предложению подумать о теме нового драматургического "мега-проекта", на манер предыдущего - "Москва - открытый город" , предложенного несколько лет назад Еленой Греминой и имевшего немалый успех. Достаточно сказать, что во многом благодаря этому проекту стали известны, например, Ирина Гринева и Артем Смола, в работе над новеллами о Москве приняли участие Максим Курочкин, Владимир Мирзоев , Владимир Скворцов, Ольга Михайлова, Ольга Субботина, многие другие режиссеры, драматурги, актеры. Обосновавшись в небольшом зале-аудитории пансионата драматурги стали "валить в кучу" возможные новые темы. Желательно - актуальные, непременно - широкотолковательные, чтобы интересно было участвовать многим.
Екатерина Нарши предложила сразу несколько тем-идей: "Здесь был СССР" (потом были предложены возможные варианты этой темы - "Под развалинами империи", "Руины империи"), "Мне <...> лет. Помогите!", Саша Дагдейл - тему "West the best" и т.д. и т.д. Тем было много, интересных и разных. Согласились потом проголосовать и выбрать лучшие.
Современные пьесы стремятся к голой правде
Драматурги перестали бояться театра. Одни - потому, что решили: театр давно уж махнул рукой на современных авторов, и потому можно писать так, как хочется. Другие перестали думать о практической стороне вопроса, в гордыне своей полагая, что театр полюбит их и такими (если вообще соберется когда-либо полюбить). Драматурги - те из них, которые ныне идут в авангарде всех начинаний - начали вариться в собственном соку. Говорить о своем, решать внутрицеховые проблемы, которые сами же перед собою и ставили.
Вербатим - техника, которая изначально сориентирована на пограничные, крайние состояния. Соответственно, речь √ о состояниях, где жизнь и смерть соприкасаются, чувствуют дыхание друг друга. Тюрьма, убийство, изнасилование, трагедии в шахте - все на грани гибели (или - за ее гранью). Один только список тем, за которые взялись молодые драматические писатели, определенно повторяет заголовки рубрики "Срочно в номер", той самой, которая призвана изо дня в день пугать и привлекать читателей "МК".
Им, юным авторам, не страшно копаться в фантомных и самых реальных болях. Натурализм их диалогов, ремарок вроде бы носит прикладной характер. И все же это - натурализм, какого, кажется, прежде авторы, пишущие для театра, себе не позволяли. И этот натурализм представляется как раз той самой естественной платой, которой драматурги платят театру за невнимание к себе. Когда не видишь свое сочинение исполненным и даже вообразить непросто, как это будет смотреться на сцене, начинаешь писать безоглядно. Вот с плодами этой самой безоглядности и приходится иметь дело читателям-зрителям актерских читок.
В реальности этих новых пьес - правда жизни выступает уже не в черноте, не бытовой чернухой, но какими-то ужасами, смертельными болезнями, крайним своим существованием, иссяканием надежд.
Выбор темы
В итоге обсуждения "темы-контейнера" (по меткому определению Михаила Угарова ) и последующего голосования вперед вышли "Ночь в городе" и "Анти-Островский". Вторая подразумевает переосмысление пословичных названий пьес Александра Николаевича. К примеру: "Все коту масленица" и "В свои сани садись". Было нельзя, стало льзя. Вполне вероятно, что на последнем этапе к ним присоединится и тема, касающаяся развалин империи, - в ней достанет "задора" для множественного толкования.
Остается теперь ждать новых пьес и спектакля, который, подобно "Москве - открытому городу", будет жить потом перекати-полем, с непостоянным составом и более или менее постоянным актерско-режиссерским коллективом. К концу осени - началу зимы можно ждать премьеры.