Игорь Шевелев. Тринадцатое письмо к другу
Игорь Шевелев
Дата публикации: 11 Июня 2002
З дравствуй. У меня ощущение, что я видел тебя на праздновании альманаха "Вестник Европы" , которое прошло в саду "Эрмитаж" , совпав с оного сада открытием сезона. Девушки в гусарских костюмах маршировали, бия в барабаны. Другие девушки в кринолинах изображали живые картины. На "аллее печати" продавались и раздавались все мало-мальски значимые издания. Англичане разливали вискаря. Либералы говорили речи. Народ фланировал в неописуемых количествах. Мы с младшим сыном Леонидом только и успевали здороваться, жалуясь друг другу, что устали улыбаться. Придя домой, я для интереса решил посчитать, скольким людям я руку пожал. Перейдя за шестой десяток имен, оставил сие занятие - чистой воды ярмарка тщеславия это ваше дефиле.
Там режиссер Вадим Абдрашитов с писателем Евгением Поповым, сям бывший советник президента Марк Урнов с нынешним аналитиком Игорем Буниным , эвон хозяйка "Нового литературного обозрения" Ирина Прохорова с депутатом Евгением Бунимовичем , рядом академик наук Юрий Рыжов с академиком живописи Татьяной Назаренко и свежим лауреатом госпремии Александром Ситниковым . Все гуляют да посматривают в сторону накрываемых столов, возле которых народ незаметно барражирует, рекогнисцируя обстановку. А поскольку, как верно заметил поэт, "нас тьмы, и тьмы, и тьмы", то европейский зачин постепенно сменялся азиатским посылом.
Но это организаторов не смутило, и отныне редакция "Вестника Европы" , смело продолжающая традиции неистового Карамзина, вместе с дирекцией сада "Эрмитаж" хочет сделать "дни Европы" в сердце Москвы регулярными. Только посвящать их какой-нибудь одной стране. По очереди. В день Шотландии назюзюкиваться виски. В день Германии - пивом с сосисками. В день Франции - понятно чем. Ну и так далее.
А загул тем временем продолжался. Еды и питья, на удивление, оказалось больше, чем рассчитывала толпа, отхлынув от оркестра Лундстрема и театра Розовского, от акробатов и медведей, символизировавших смычку ангелов Европы с дорогими россиянами, к столам. Стоявший тут же Андрей Бильжо сетовал на нехватку правопорядка в лице майора Пронина, клуб чьего имени он собрался открывать. Но тут грянул фейерверк, и все смешалось.
Пространство праздника, как ни странно, всегда тяготеет к одним и тем же топологическим точкам. В двух шагах от сада "Эрмитаж" расположен "Домик Чехова", о котором я писал тебе не раз. Вот и нынче там состоялась презентация книги художника Анатолия Брусиловского "Искусство жить", совпавшая с 70-летием автора.
Название книги - исчерпывающая самохарактерика. Брусиловский умел жить - и когда приехал после войны в Москву юным племянником знаменитого поэта Семена Кирсанова и был очарован открывшимися перспективами жизненных возможностей. И когда стал модным непризнанным художником совкового андеграунда. И когда его роскошный чердак-студию наводняли западные дипломаты, длинноногие манекенщицы, гениальная богема.
Выступающие на презентации Наум Олев, Лев Прыгунов, Евгений Рейн вспоминали, как самовлюбленность юбиляра оспаривали в его мастерской на Пятницкой молодые Александр Журбин и Павел Лунгин, как Алла Пугачева не давала никому слова сказать, ловя по телевизору свое первое выступление на новогоднем "Голубом Огоньке".
Коллажи художника Брусиловского шли бок о бок с жизненными коллажам. Он делал фотопортреты друзей - Соостера, Ильи Кабакова, Зверева, Рухина, Лимонова. Он оформлял знаменитый "Метрополь". Он потрясал воображение своими коллекциями. Разрисовывал голых красавиц под фотокамерой итальянского журналиста, назвавшего это первым советским боди-артом, создавал эротический театр, учил Лену Козлову, первую жену Лимонова и будущую графиню де Карли, основам психоаналитической практики...
Последнему же посвящена и новая книга Брусиловского . Уехавший лет десять назад на Запад и ныне со вкусом живущий на два дома - кельнский и московский, - Анатолий Рафаилович делится с читателем своим главным искусством: красиво и счастливо жить при любом политическом строе и расположении светил. Куда там Кастанеде, Карнеги и Асахаре. Герр Брусиловский подытоживает уроки молодому поколению, решившему, что оно обошло старых львов андеграунда и роскошного диссидентства. Дудки!
Так сошлось, что один из молодых львов - известный арт-критик Андрей Ковалев тоже только что выпустил изящный сборник своих статей, назвав его "Критические дни". Эти две книги рифмуются. Когда-то Ковалев, будучи на вершине преуспеяния и выступая в Будапеште на конференции, оплаченной фондом Сороса, зарвался и покатил бочку на советский художественный андеграунд. В частности, назвал искусство, творимое Брусиловским и его друзьями, "дипартом". Поскольку основным покупателем оного был дипломатический корпус, живущий в начале Кутузовского проспекта.
Ладно что Сорос навеки лишил Ковалева своих грантов и милостей. Так и заводной Брусиловский сравнил критика с известным майором Ковалевым, утратившим некий известный орган, да и приписал его по званию к иным известным органам. Однако (далее цитата из самого Ковалева) "при личной встрече оказалось, что между нами больше общего, чем Вы полагали заочно. Кажется, Вы были несколько удивлены на каком-то банкете, что Ковалев, который пишет столь отвратительные статьи, оказался в меру выпивающим и в меру жизнерадостным стареющим бородатым толстяком. А вовсе не тем мерзким анемичным и желчным журналюгой с замашками комсомольского работника, как Вы поначалу предполагали" .
И все же лед и пламень, Буш и бен Ладен ближе, чем Андрей Ковалев, разучившийся пользоваться "технологией возбужденной формалистической экзегетики", которой его учили в МГУ, и Анатолий Брусиловский, весь состоящий из этого возбуждения и кабы только его одного.
Художник есть история его болезни. Брусиловский рассказывает о ней в своей книге. Ковалев - в своей: "в "Независимой", а потом в "Сегодня" образовался своего рода небольшой элитарный журнальчик внутри периодического издания с приличным тиражом. Я действительно мануально дистрибутировал вырезки своих статей".
Замечу кстати, что мануальная дистрибуция, видимо, заразна. Ковалев обильно цитирует мои письма к тебе в своем "Органайзере" в Интернете, а вот уже и я не могу удержаться, чтобы не начать расчесывать выдержки из него самого. Тем более что, оказывается, он мой собрат не только по работе в газете "Время МН" , но и по любви к жанру. "Эпистолярный жанр, как-то незаслуженно забытый теперь, приводил меня в восторг еще в те времена, когда я усердно конспектировал на занятиях по научному коммунизму в Московском университете письма Маркса и Энгельса, начинавшиеся обращением "Дорогой Фридрих" и неизменно оканчивающиеся фразой "Пришли еще денег!"
Ты уже видишь, как все в жизни перепутано. Помнишь Андрея Бильжо из начала письма? Так вот на Б.Лубянке состоялось открытие клуба "Майор Пронин", всенародно любимого детища писателя Льва Овалова . Все честь по чести. Купили права на имя у вдовы писателя, будут отчислять процент. Бильжо за пять месяцев, которые отстраивал вместе с Юрием Аввакумовым новое место столичной тусовки, проникся творчеством Льва Овалова до высшей меры, по словам прокуроров. И о романе, который вышел перед войной, за который писатель оказался в ГУЛАГе на восемь лет, где стал врачом. И обо всех примочках, вроде кинокамеры в сортирном бачке, которые придумал предшественник агента 007, наш простой советский борец с вражьим началом и концом. Впрочем, я сейчас бегу туда смотреть, а подробно напишу уже в следующем письме. Обнимаю.
Твой Игорь Шевелев