Ревекка Фрумкина. "В рожей его знаю, а имени его не ведаю..."
"Отечественные записки", #6(7), 2002.
Ревекка Фрумкина
Дата публикации: 2 Октября 2002
Так называется один из материалов обсуждаемого номера " Отечественных записок " - рецензия Ольги Эдельман на книгу П.В.Лукина "Народные представления о государственной власти в России XVII века" (М., Наука, 2000). Заметка на одну страничку, да вот не потерялась она в томе, где без малого 600 страниц.
Итоги тома, главная тема которого - "Пространство России", лучше всего сформулировать, слегка перефразируя это заглавие: " имя его ведаю, а в рожей его не знаю" . Мы и в самом деле не знаем страны, в которой живем... Другая возможная формулировка итогов тома о "родных просторах" содержится в редакционном введении: " что ни собирай, получается пулемет ": выбрали тему, казалось бы, географическую, а дискуссия неумолимо клонится в политику. Ну да ладно. Не в этом, в конце концов, дело: как всегда говорит в конце свой программы Владимир Познер , " такие у нас теперь времена ".
Так хорош ли номер? Да, и очень. Если не придираться к тому, что я держу в руках не совсем журнал, а, точнее говоря, совсем не журнал (его и в руках-то можно "держать" в весьма условном смысле: даже на пюпитр перед компьютером этот номер ОЗ не помещается). Скорее это сборник с несколько необязательной структурой - может, оно и лучше, дабы все-таки избежать сборки пулемета. И в этом аспекте вполне оправдан подзаголовок "Журнал для медленного чтения": неинтересных и безадресных материалов под уже привычной черной обложкой практически нет. Некоторые тексты, правда, по содержанию отчасти пересекаются - впрочем, в пределах столь толстой книжки это извинительно.
К уже известным по предыдущим номерах жанрам - статья, эссе, очерк, справка, добавилось еще два - "социологическая экспертиза" (прежде мнения экспертов публиковались вместе с данными социологических опросов граждан) и дискуссионные статьи - отклики на ранее опубликованные в ОЗ материалы.
Общая структура номера сохранилась - это "Главная тема" и "Кроме того" (куда включены и рецензии). Замечу, однако, что внутри этих разделов рубрикация довольно-таки произвольна, а главное - малоинформативна. Разумеется, не стоит ждать от журнала того соподчинения рубрик, которое необходимо было бы, например, в справочнике. Но все же когда на одном уровне оказываются такие рубрики, как Границы , Практики, Околица, Центр и периферия, не ожидаешь, что в Практиках речь тоже пойдет о Границах , причем будут представлены одни и те же жанры , включая справки на тему границ.
В острой статье Б.Родомана , вынесенной в отдельную рубрику Околица , обсуждаются парадоксы российской субурбанизации - в частности, дачно-коттеджное поветрие (безумие?) и характерная для России неопределенность типов поселений: ни город, ни деревня; ни хутор, ни усадьба; ни дачный поселок, ни кампус. Небось, неслучайно в Брянской области есть город Сельцо - это я прочитала в статье Г.Лаппо "Города в пространстве России", которая помещена не в Околице , как можно было бы ожидать, а в рубрике Центр и периферия.
И уж совсем необъяснима чересполосица рубрик Точка зрения и Понятие. Естественно было бы думать, что в рубрике Понятие нас просветят по части содержания чего-то сложившегося, тогда как Точка зрения должна являть собой некое разноголосие, цель которого - столкновение подходов. На деле же обе рубрики включают тексты, заведомо провокативные с точки зрения поставленных в них проблем. Что само по себе хорошо. Впрочем, до сих пор я наивно полагала, что рубрикация делается ради ориентации читателя, а не просто ради шрифтового разбиения длинного списка статей...
Поскольку главные цели журнала, как я их понимаю, просветительские, то естественно задуматься о том, кому обсуждаемый том будет полезен в первую очередь. Как мне представляется, многим - и читать будут не только справки, но и "точки зрения", и рецензии, и споры. Но замечательно и особо ценно то, что весь этот несколько растрепанный букет собран под одной обложкой.
Конечно, я не предлагаю приравнивать номер журнала к изданию энциклопедического типа. Однако представьте учителя географии или истории из средней школы какого-нибудь немаленького и небедного российского города - оставим уж Сельцо, а заглянем в Липецк , Рыбинск или Череповец . Куда смотреть, чтобы узнать, что демаркация границы и делимитация - это разные этапы процесса установления государственной границы? Откуда взять сведения об отношениях между дореволюционным Петербургом и "русским" Востоком? И кто, кроме узких специалистов, знает, что в начале минувшего века мусульманская община Петербурга насчитывала более восьми тысяч человек? Что Соборную мечеть там воздвигли в результате деятельности комитета, состав которого был учрежден самим Столыпиным , а земля под застройку куплена на деньги эмира бухарского? (См. статью Глеба Лебедева и Веры Витязевой.)
В СМИ время от времени залетают искры от тлеющего конфликта между Русской Православной Церковью и Церковью католической . Оказывается, существует понятие канонического пространства , интерпретация которого и внутри православия достаточно размыта; для Ватикана же это понятие вообще бессодержательно, ибо любая территория доступна непосредственной церковной власти Папы Римского . Эти непростые материи (вместе с историческим очерком) отлично изложены в статье Егора Холмогорова и Александра Солдатова. Думаю, что и вузовскому преподавателю, в том числе столичному, это сведения будут внове.
Стремление узнать больше рождается вовсе не на пустом месте. Оно появляется тогда, когда нечто уже известно - пусть это лишь фрагменты, частицы, осколки.
Любопытствующие довольствуются частицами, нередко принимая их за полное знание. Желающие понять - это совсем иной тип восприятия мира. У них вопросы возникают от раздражающей калейдоскопичности полученной информации, - осознание этого в науке именуется когнитивным диссонансом . Свою страну мы знаем даже не частично, а именно осколочно. Однако когнитивный диссонанс как таковой свойственен не всем, да к тому же у разных людей он возникает по весьма разным поводам.
Географ В.Л.Каганский , инициатор идеи посвятить номер "пространству России", при обсуждении подбора материалов выразил удивление по поводу того, что сама проблема пространства так мало волнует неспециалистов. Меня удивило бы обратное: обычный человек склонен мыслить пространство не в масштабах страны и даже не в масштабах своего города, а в пределах некоторого обжитого им самим и в силу этого выделенного ареала.
"Далеко" для обыденного мышления - значит не просто "далеко от моего жилья" (места работы или любого иного отмеченного локуса); это еще значит "трудно достижимо для меня персонально". Иными словами, и сегодня обычные оценки пространственной близости/удаленности вроде "на метро двадцать минут" или "три часа самолетом" не слишком отличны от, казалось бы, экзотического "верблюд идет туда три дня и три ночи".
Пространство растянуто во времени не в последнюю очередь в силу крайнего неустройства наших транспортных средств, отнюдь не соответствующих бескрайним просторам Родины. Поэтому история семьи Воробьевых из деревни Уткино Вологодской области, обследованной в рамках проекта, которым руководил Теодор Шанин , развертывается в столь же особом (с точки зрения жителя Москвы, Нижнего или Питера) пространстве, как если бы деревня эта находилась на несколько тысяч километров восточнее (об этом см. в статье Галины Ястребинской и Ольги Субботиной).
Исходная установка главного редактора журнала Татьяны Малкиной изначально состояла в том, что редакция будет выбирать своих авторов не из журналистов, а из экспертов. Признаюсь, что эта позиция вызвала у меня восхищение и сомнение одновременно. Причины восхищения очевидны, а сомнения обусловлены тем, что эксперты не всегда готовы, а нередко не умеют писать для широкой публики - ведь это требует и усилий, и навыка.
В рецензируемом томе почти все материалы хороши литературно. Позволю себе не скрыть своих пристрастий и выделить две работы В.Л.Глазычева , тексты которого с удовольствием читаю много лет. За эти годы он успел выразить себя в разных жанрах и в разных сферах проектной практики, но, насколько я понимаю, участие в том, что принято называть социальным проектированием , - это возможности, открывшиеся в последние годы.
В этом качестве В.Л.Глазычев участвовал в инспекционной поездке вдоль государственной границы России с Казахстаном . Рассказу о феномене Приграничья и посвящена его статья Limes novum .
Другая статья того же автора описывает феномен современного российского "уездного" города, то есть малые города. Автор объехал около двухсот Малгородов , и даже если вас, читатель, жизнь сегодняшней "уездной" России вообще не занимает, от статьи "Уездный город N. 2002" вы не оторветесь, пока не прочитаете. Темой является богатая социальная архитектура таких городов, а вовсе не их бедность, не чахлость бюджетной сферы и не униженность жителей, закинутых судьбой в Соль-Илецк или куда еще.
"Что город, то норов", но везде жизнь бурлит, нет ни закрывшихся библиотек, ни закрывшихся домов культуры, где-то реставрируются старые купеческие дома, в одном городе - пять программ кабельного телевидения и куча газет, в другом - велодром и т.д. Тут автозаправки и бар, там - хлебозавод с немалым ассортиментом, еще где-то - заводик консервный, да и в совсем бедном поселке городского типа (там, по словам автора, "на нос приходилось в прошлом году 280 рубликов бюджетных денег ") обнаружено, тем не менее, 27 пользователей Интернета!
Разумеется, и для оптимизма Вячеслава Глазычева, и для пессимизма Бориса Родомана в России есть свои несомненные резоны - "много в ней лесов, полей и рек", а также лесных пожаров, эрозированных полей и отравленных рек. А вот уникальны ли мы - об этом читайте в диалоге Теодора Шанина с Владимиром Каганским "Россия - обычная необычная страна". Право же, есть о чем поспорить.