19 февраля 2003, 17:27 Культура

Улыбка Гагарина

Саша Хорь Война на Кавказе, любовь на среднерусской возвышенности и новый герой в отечественном боевике «Марш-бросок». %%%Настоящий соцзаказ должен идти от сердца.%%%

Тайна слова приказ, назначение границ и прочие таинства войны для режиссера Николая Стамбулы не секрет. Уже довольно давно он снял «Волчью кровь» --исторический боевик о гражданской войне, в котором, как ни крути, снялись серьезные люди Евгений Сидихин, Сергей Гармаш и Виктор Авилов. По масштабам девяносто шестого года фильм был довольно необычным, очень жестким и по-своему стильным. Волчья кровь мешалась с волчьей любовью, комиссары в кожаных тужурках и усталые белые офицеры мочили друг друга с экзистенциальной отстраненностью. Правда, тогда картину по-настоящему не оценили.

И если кому и снимать в этой стране военно-патриотические фильмы, то это Стамбуле. Его новая картина «Марш-бросок» рассказывает о парне из детдома, добровольцем отправившемся в Чечню. На войне он совершит немало подвигов, потеряет друга, захватит в плен полевого командира. Он съездит в отпуск в маленький городок, побьет там хулиганов, влюбится в сестру погибшего друга и снова уедет воевать.

В известном смысле «Марш-бросок» представляет собой парадокс. Чистота жанра хрустальна, как слеза младенца – русского или чеченского. Стамбула словно не заметил всех кинотревог последнего десятилетия и снял фильм, больше всего тяготеющий к старым картинам Михаила Туманишвили вроде «Одиночного плавания» или «Случая в квадрате 36-80». Настоящее имперское кино о подвигах, с радикально-положительным героем, отсутствием рефлексии и военной романтикой. Очень кстати пришлись Сергей Гармаш, Александр Балуев и песня Виктора Цоя, внесшая в картину правильную атмосферу.

Эта твердость и уверенность выбранной перспективы придали фильму энергию и цельность пропагандистского шедевра. Не «Триумф воли», конечно, и не «Кубанские казаки», но вполне актуальный полноценный продукт. Продюсер фильма утверждает, что в бюджете картины нет ни копейки государственных денег, и в это легко поверить. Настоящий соцзаказ должен идти от сердца.

Главную роль в картине сыграл сын Николая Стамбулы, выступающий под псевдонимом Владимир Волга. Впрочем, родственные отношения значения не имеют, потому что лучшего актера для этой роли придумать было нельзя. Волга учится во ВГИКе на сценарном факультете, что подразумевает в нем некое представление о кино. А его разряд по боксу подразумевает органичную пластику в боевых сценах, которых в фильме довольно много. Но самое главное, он обладает харизмой, которая позволила вытянуть столь плоский и радикально-положительный персонаж. Это почти невероятно, но дебютант Волга, не то чтобы большого таланта актер, заставляет поверить в своего детдомовца-десантника, как можно поверить в Глеба Жеглова.

Его обаятельная улыбка – это улыбка Гагарина, фирменный лэйбл успеха и оптимизма почившей ныне страны. Страны, где можно так улыбаться, пока еще нет на карте, она существует только в чертежах политической риторики официального Кремля. Эта страна так же призрачна, как провинциальные гопники, наказанные десантником-отпускником, – увешанные какими-то собачьими цепями, но на джипе, то ли неформалы кино восьмидесятых, то ли кинобандиты начала девяностых. Эта улыбка так же условна, как нежные сцены с девушкой под дождем на фоне православных куполов. Однако она работает.

«Марш-бросок» – анахронизм, которому настало самое время появиться. Вероятно, фильм только выиграл, задержавшись с выходом в прокат из-за проблем с финансированием. Настоящая, не бутафорская, война все больше становится фоном, на котором каждый может создать свою картину. Это может быть кликушеская «Кавказская рулетка», беспощадная «Война», некрасивый «Дом дураков» или оптимистичный «Марш-бросок».

На то и война, чтобы определиться с линией фронта.