Культура

Да вы и убили!..

Антон Костылев Воют бесы, пахнет кислым и классической литературой в новом фильме Дмитрия Месхиева «Дневник камикадзе».

Традиция есть традиция. Фраза «Да вы, Родион Романыч, и убили-с» навсегда останется для русской культуры детективной кульминацией. Все равно основной инстинкт здесь – набирать «03», когда «белочка» на подходе – скачет по квартире, сшибая бутылки и пыльные подписные издания классиков. Тут хоть «Записки из мертвого дома», хоть «Дневник камикадзе» Дмитрия Месхиева – от себя не уйдешь.

Месхиев вообще человек ностальгический. Сделал «Циников» по Мариенгофу, «Над темной водой» — хмурый парафраз к «Июньском дождю». И вот заворочались, загукали бесы и недотыкомки, запахло тиной и еще чем-то неопределенным, кислым. И появилось самое странное и смурное кино за последние годы.

Стареющий писатель болезненно переживает климакс, финансовые неудачи и общее скотское устройство мироздания. Путается в бабах. Пьет, разумеется. По счастью, его довольно быстро убивают – аккурат в тот же день, что и крупного предпринимателя. Друг детства дорогого покойника, человек серьезный, водящий дружбу с ворами в законе, начинает собственное расследование. Скоро он находит дневник писателя, по которому восстанавливает некрасивые подробности последних дней его жизни. А попутно вспоминает их детство – беспутное, уличное, послевоенное. Все закончится не столько неожиданно, сколько витиевато – пауки в банке, человек возвращается к греху своему, как собака к блевотине и все такое. Духовность и литература.

Только глядя на титры, понимаешь, что стал жертвой грандиозного заговора. Ну, допустим, то что главную роль сыграл замечательный Шакуров, брата его – потрясающий Юрий Кузнецов, бандита – Гармаш, любовницу – Толстоганова и вообще с актерами все более чем хорошо – допустим, это ничего не значит. Мало ли кто где играл. Но Володарский в качестве автора сценария – это совсем другая история. Если добавить к этому самого Месхиева, оператора Мачильского, снимавшего «Поклонника» и «В движении», и композитора Святослава Курашова, сотрудничавшего с Курехиным и «Волков-трио», получится злокозненная компания ироничных и матерых провокаторов.

Суконные механические диалоги напоминают речь инсультного литработника, перечитывающего на сон грядущий Достоевского и старые номера журнала «Огонек». Альцгеймер русской литературы. Когда утихает очередной взрыв нервного истерического хохота от очередной, открывалкой сработанной фразы, вспоминаешь, что где-то этот хохоток уже слышал – на чтениях Пригова. Вот, скажем, следователь. Никакой это не милиционер, а как есть – Милицанер. И, как в стихах Пригова или текстах Сорокина, весь этот хорошо темперированный бред, изложенный с окаменевшей серьезностью. – больше, чем ирония, ностальгия или фокус с расчленением прекрасной дамы тупой пилой.

Икая и подергиваясь, действие катится от банальности к пахучей народной мудрости, от мертвой литературы к мощам богословия, от малахольного фарса к вырожденной трагедии. Воспоминания о детстве даются странными подергивающимися флэш-бэками, накладывающимися друг на друга как запиленные сэмплы. Одна сцена длинной в несколько секунд может произойти совершенно по-разному, закончившись одной и той же пощечиной или криком. Помимо несовершенство памяти и самообмана в этом есть чистая физиология, воздействующая непроизвольно – самая ценная находка для кино. Эти флэш-бэки раздражают, потом бесят, потом начинают липнуть к рукам как теплая влажная жвачка. Кисловатый несвежий запах превращается в специфически-местный галлюциноген. Страх и отвращение Мценского уезда. И только мертвые с косами стоят.

Несносное, тяжелое, как грузный труп, кино. Впечатляющий и мрачный комментарий к современному культурному пространству, из которого вырасти может только мертвое, либо живое – но несусветное. А кто убил? Да вы, Дмитрий Дмитриевич, и убили-с…

Да вы и убили!.. - Газета.Ru