09 августа 2003, 15:06 Бизнес

«Я думаю, наши учредители будут бороться за имя Gallup»

Наталия Ростова Гендиректор TNS/Gallup AdFact Руслан Тагиев в интервью «Газете.Ru» изложил свой взгляд на ситуацию вокруг марки Gallup, возникшую после решения суда о незаконности ее регистрации в России.

Как уже сообщала «Газета.Ru», на этой неделе Федеральный арбитражный суд Московского округа признал, что имя Gallup в России используется незаконно. Американская The Gallup Organization (Org.) обвиняла финскую Suomen Gallup Oy в том, что та незаконно передала права на использование имени Gallup на территорию России — компаниям TNS/Gallup Media (медиаизмерения) и TNS/Gallup AdFact (мониторинг рекламы) — в то время, как имеет право на использование имени только на территории своей страны.

Вчера «Газета.Ru» опубликовала интервью с руководителем The Gallup Organization Алеком Гэллапом и его представителем, которые приехали в Россию специально на суд. Сегодня мы представляем мнение другой стороны, до этого момента закрытой для любых комментариев. Собеседник корреспондента «Газеты.Ru» — генеральный директор TNS/Gallup AdFact Руслан Тагиев.

— Вы и ваши коллеги из TNS/Gallup Media распространили вчера среди своих клиентов и СМИ письмо. С чем оно связано?

— Появление этого письма связано с той активностью, которая была в СМИ по поводу решения суда и c той пиар-активностью, с тем количеством публикаций, которые были сделаны в СМИ о праве наших учредителей на использование имени Gallup. Именно поэтому мы решили написать письмо — нашим клиентам нужно услышать нашу позицию.

— Даже после решения суда вы продолжаете отстаивать ту точку зрения, что марка Gallup в России зарегистрирована законно?

— Вопрос в большей степени к юристам, но в чем я абсолютно уверен, что ни Suomen Gallup Oy, регистрируя марку, ни тем более Gallup Media не вводили в заблуждение игроков на рынке.

Финский Gallup, зарегистрировавший марку на территории России, с точки зрения наших и финских юристов, имел все права на это.

И борьба, которая происходит в суде сейчас, — это борьба двух компаний, доказывающих в суде, у кого больше прав на использование этого имени на территории России.

В качестве общего комментария я хотел бы отметить, что у Gallup Org. нет никаких претензий к тому, что ее имя используется в Финляндии. Я бы подчеркнул, что это абсолютно юридическое дело. Нам, к сожалению, непонятен тот акцент, который все время звучит в некоторых статьях, что это имя использовано незаконно. Это не так. Мы не нарушали закон и никто не может упрекнуть нас или учредителей в обратном.

В мире есть много компаний, у которых есть права на использование имени Gallup. Одна из них — Suomen Gallup Oy. Но такая компания не единственная.

Это означает только то, что The Gallup Org. не является эксклюзивным владельцем марки по всему миру.

В данном случае есть страны, где права на использование Gallup не принадлежат The Gallup Org. В тех же США есть вторая компания, использующая имя Gallup, но не имеющая отношения к The Gallup Org. Если я правильно помню, она называется Gallup&Robinson.

— Ваши слова, по-видимому, значат, что вы будете продолжать судебные разбирательства?

— Это дело наших учредителей. Наши учредители — очень большая компания, она входит в TNS, третью по величине исследовательскую компанию в мире и первую — в Европе. У TNS есть право на использование имени Gallup во многих странах. Помимо Финляндии есть несколько таких стран. Я могу предположить, что юристы или TNS, или финской компании будут продолжать бороться за право использования имени Gallup на российском рынке.

— В своем письме вы обвинили российских журналистов в том, что вокруг этой истории была развязана целая кампания. Имели ли вы в виду «Газету.Ru», которая также писала об этом конфликте?

— Мы не обвиняли прессу в том, что была развязана кампания.

То, в чем мы уверены, — что подобного рода акции и широкое освещение в прессе не являются случайными.

Наверное, у подобного рода событий может быть несколько причин, почему именно в это время ситуация настолько сильно обострилась. Я напомню, она длится несколько лет. Видимо, есть в том числе российские компании, которые заинтересованы в большой активности The Gallup Org. в России с одной стороны, и чтобы использовать такой предлог и дискредитировать имя компании Gallup Media.

Еще раз повторю: спор идет юридический, но тот соус, под которым это все подается, — дискредитация нашей компании. Многие комментарии, которые сделаны по этому поводу, сделаны в стиле, что TNS на территории России работала некорректно и незаконно, что для нас является странным.

— Вы не ответили на вопрос о том, имели ли вы в виду «Газету.Ru»...

— Еще раз повторю: мы не имели в виду журналистов. Когда мы говорили, что развязана кампания, мы не имели в виду «Газету.Ru». И не имели в виду другие издания. Мы имели в виду то, что у этой акции есть участники и организаторы в России, которые помогают и стараются придать юридическому конфликту достаточно однобокую и одностороннюю трактовку.

— Не считаете ли вы, что такая, с ваших слов, односторонняя трактовка неминуемо возникла из-за того, что представители российского отделения TNS/Gallup не давали до сего момента никаких комментариев по поводу процесса? Если, конечно, не считать комментарием слова «мы это комментировать не будем».

— Я объясню, почему не давали комментариев. Мы с уважением относимся к крупным компаниям, в том числе и к The Gallup Organization. Мы считали, что суд, который идет, идет об использовании юридических прав. Юристы должны разбираться в том, у кого на это больше прав. С нашей точки зрения, это не должно быть вынесено на суд толпы. И этот вопрос не может быть решен с точки зрения обычной логики, он должен быть решен судьями, специалистами.

Обе компании имеют право на использование имени «Gallup».

— Вы не называете заказчиков этой, как вы говорите, кампании. Почему?

— Мы привыкли отдавать себе отчет в своих словах. Мы знаем российские компании, которые участвуют в данном процессе. Но мы не будем называть их, потому что это некорректно по отношению к российскому рынку.

— Мы говорим с вами только о вашем письме, потому что вы отказались говорить шире. В письме вы говорите, что одно из грядущих событий — предстоящий тендер на медиаизмерения. И это могло стать причиной «кампании». Вы всерьез думаете, что Алек Гэллап приехал в Россию, чтобы помешать вам победить в тендере? К тому же The Gallup Organization, в которой работает мистер Гэллап, принципиально не занимается измерениями медиа.

— Алек Гэллап приехал бороться в суде за право использовать это имя на территории России. Это причина. Но то, как трактуется юридическая борьба... Трактовка идет следующая: та компания, которая на сегодняшний день еще не проиграла (нынешнее решение суда — лишь один из этапов), незаконно, некорректно использовала имя Gallup.

Если вы попытаетесь прочесть между строк, то вы увидите логику, которую пытаются навязать общественному мнению: если компания незаконно использовала имя Gallup, то, по-видимому, и исследования она проводит какие-то нечестные.

Это та аналогия, которую пытаются провести. Поэтому, когда мы говорим, что тендер мог стать причиной такой активизации, мы имеем в виду тот факт, что подобного рода активность не идет на пользу нашему имиджу на рынке.

— В письме вы также говорите, что ваша компания уже десять лет существует на рынке, у нее есть репутация, которая, цитирую, «значительно важнее нашего названия». Почему же вы так настойчиво используете имя Gallup, а не отказываетесь от него?

— Я могу только повториться: мы использовали его, потому что у наших учредителей есть такое право. Это ответ на вторую часть вопроса. А ответ на первую такой:

мы на сегодняшний день достаточно хорошо знакомы нашим клиентам и работают они с нами не потому, что мы называемся пятью, тремя или десятью буквами, и не потому, что в написании есть какой-то завиток, или красный, синий или еще какой цвет.

Работают они потому, что знают исследования, качество этих данных и уровень сервиса. То, что наши клиенты уже заявляли в интервью: по большому счету, для рекламного рынка абсолютно не важно, какое название носит наша компания. Важно то, что мы делаем, а не то, что написано на карточках. Но! Я думаю, наши учредители будут бороться за имя Gallup, потому что мы считаем, что использовали его корректно.

— Вам неоднократно задавали вопрос, почему на рынке сложилась монополия TNS/Gallup Media. Почему, на ваш взгляд?

— Это уже не вопрос вокруг письма! Я не готов поговорить на эту тему подробно, потому что это тема отдельного интервью. Но сейчас скажу, что нет монополии, есть нормальная ситуация. В каждой стране в каждый момент времени есть одна компания, которая занимается исследованиями аудитории телевидения, прессы или радио. В каждый момент времени эти цифры влияют на объемы продаж средств массовой информации. Есть даже специальный термин — «медиавалюта». Медиавалюта в каждой стране бывает только одна, их не бывает две. В этом ничего плохого нет.

Другое дело, что все должно быть подконтрольно и соответствующим образом проверяться, это должно быть подконтрольно индустрии, которая заказывает такие исследования. И это нормально, и наша компания всегда исповедовала прозрачность для своих клиентов. Но монополия — некорректное слово.

— Считаете ли вы, что тот скандал, который происходит сейчас вокруг социологической службы ВЦИОМ, как-то связан с вашей ситуацией?

— Не знаю. Я работал во ВЦИОМ, я с большим уважением отношусь к компании, с большим уважением отношусь к Юрию Леваде. Но я не знаю ответа на ваш вопрос.