Илья Кун. Иномарки #17
Jhumpa Lahiri. The Namesake . - Houghton Mifflin Company, 2003, 291 pp.
Главного героя романа "Тезка" зовут Гоголь. Фамилия - Гангули. Но он не малороссийский грузин, как мог бы подумать проницательный читатель, а гражданин США индийского происхождения. Эмигрант-отец назвал его в честь русского писателя, чья "Шинель" чудесным образом спасла Гангули-старшего во время железнодорожной катастрофы. Родившийся и выросший в Америке молодой индиец не хочет быть Гоголем и в конце концов меняет имя на не менее одиозное - Нихиль. Не в честь Базарова, как мог бы решить знаток русской литературы, но нигилистический корень слова просматривается вполне прозрачно. Джумпа Лахири - начинающая, но уже довольно известная писательница. За свой литературный дебют - сборник коротких рассказов "Толкователь недугов" - она получила сразу две премии: Пулитцеровскую премию по литературе и премию имени Хэмингуэя. "Тезка" - роман об экзистенциальной сущности иммиграции, о столкновении разных культур и разных поколений и - понятное дело - о поисках самого себя.
Village Voice
Elle
"Прелестная легкость стиля заставляет вас переворачивать страницу за страницей, даже не замечая этого" .
Book Magazine
"Легко и уверенно написанный "роман воспитания", более чем оправдывающий ожидания, появившиеся у нас после "Толкователя недугов"..."
Booklist
"...разумеется, Гоголь навсегда останется Гоголем..."
Monica Ali . Brick Lane . - Scribner, 2003, 369 pp.
Этот роман - двоюродный брат "Тезки" Джумпы Лахири. Или, скорее, двоюродная сестра, поскольку в центре повествования - не герой, а героиня. Автор - англичанка Моника Али, уроженка Бангладеша, тоже литературная дебютантка, которая уже успела прославиться в литературных кругах (вошла в двадцатку лучших писателей Великобритании). Роман тоже про иммигрантскую жизнь восточных людей на Западе. Только действие разворачивается не в Америке, а, как и следовало ожидать, в Англии. Главная героиня - живущая в Лондоне иммигрантка из Бангладеш - постепенно перестает быть фаталисткой и послушной восточной женщиной, беспрекословно обслуживающей своего престарелого некрасивого мужа - бангладешского "интеллектуала", постоянно ноющего о "трагедии иммиграции". Но, освобождаясь, героиня обнаруживает, что свобода выбора способна как следует отравить человеку жизнь. Роман Али попал в шорт-лист британского Букера .
Kirkus Reviews
"Моника Али - одна из тех опасных писателей, которые видят все" .
Amazon.com
"Если бы Диккенсу или Троллопу довелось побродить по современному Лондону, они бы сочинили как раз что-нибудь в таком духе" .
Los Angeles Times
"Виртуозная работа... роман одновременно изощренный и невинный, полный сопереживания и увлекательный" .
The New Republic
"Превосходно... смело... великолепно... свежо... захватывающе... Роман Али - большое достижение в области самой утонченной литературы" .
The New York Times Book Review
"Очень стоящая вещь, которая пользуется успехом как у публики, так и у критиков... Моника Али обладает врожденной щедростью, которой нельзя научиться" .
Harry Mulisch . Siegfried . - Viking Press, 2003, 180 pp.
Рудольф Хертер, писатель из Голландии, приезжает в Вену, где случайно знакомится с пожилыми супругами по фамилии Фальк, которые по секрету рассказывают ему историю о том, как стали воспитателями, а потом и невольными убийцами сына Гитлера и Евы Браун. Такова интрига нового романа голландского писателя Гарри Мулиша. По ходу дела Хертер излагает теорию искусства, которая положена в основу романа Мулиша: искусство движется от ментальной реальности (например, вымышленного, но вполне вероятного факта) к реальности социальной. То есть от вымысла к правде, а не наоборот. Главной темой становятся размышления писателя Хертера (а вслед за ним и писателя Мулиша) об истоках нацистской диктатуры и вообще о природе зла. Соответственно, главный герой романа, вопреки названию, не вымышленный сын Гитлера Зигфрид, а вымышленный писатель Хертер, который, по всей видимости, и водит рукой реального писателя Мулиша.
Philadelphia Inquirer
"Одна из приятных особенностей европейских писателей, воспитанных в традициях высокой литературы... в том, что они охотно пользуются неожиданными сюжетными ходами, которыми гнушаются многие американские писатели ... считая, что такие приемы слишком отдают Стивеном Кингом. В европейской литературе странные вещи еще случаются" .
Карлин Романо
Publishers Weekly
"Философские размышления Хертера, в которых очень заметно влияние Ницше и Шопенгауэра, отчасти лишают сюжет напряженности" .
Stephen Lovell. Summerfolk 1710-2000: A History of the Dacha . - Cornell Univ. Pr., 2003, 259 pp.
Зачем русскому человеку дача? Над этим вопросом бьется культуролог и профессор европейской истории в лондонском Кингз-колледже Стивен Лавелл. "Дачники" - детальный, богато иллюстрированный труд. Предмет серьезнейших штудий - происхождение и развитие социо-культурного феномена русской дачи от Пушкина и Сталина до наших дней. Лавелл рассматривает различные функции дачи в русском обществе (показатель принадлежности к среднему классу, средство преодоления урбанистических фрустраций, место возникновения интеллектуальных сообществ и просто источник существования), а также влияние дачной топографии на процесс становления обеих российских столиц. От автора не укрылась и противоречивость отношения русских к описываемому феномену - многие из них, замечает Лавелл, презирают и ненавидят дачную жизнь. Фактически Лавеллу удалось представить в "дачном" разрезе всю историю России, равно как и загадку русской души.
The Economist:
"Эта симпатичная книга - результат огромной исследовательской работы, проделанной ее автором. Книга написана прозрачным стилем и с иронией" .
London Review of Books:
Times Literary Supplement:
"Дачники" - одна из самых глубоких работ в сравнительно молодой сфере культурологических исследований, посвященных России" .
Library Journal:
"Лавелл предлагает читателю переосмыслить русскую историю в ее взаимосвязи с деревенской жизнью, представленную через феномен "дачи" .
Richard Dawkins . A Devil's Chaplain: Reflections on Hope, Lies, Science, and Love . - Houghton Mifflin, 2003, viii + 263 pp.
Ричард Доукинс - главный форпост эволюционистов и в их упорной и кровопролитной схватке с креационистами. Его новая книга - сборник эссе, написанных в разное время и посвященных самым разным предметам: этике, литературе, путешествиям, образованию, религии и, разумеется, теории эволюции. Кроме борьбы с религией (особенно с христианством), у автора есть и другая страсть - популяризация науки (преимущественно биологии). Доступное изложение научного знания - хорошее оружие в борьбе с примитивными суевериями, прячущимися под маской религиозности. Однако автор непримирим по отношению к любым проявлениям веры, не основанной на строго научных доказательствах. Объектом его критики заодно становятся и постмодернизм, и культурологические штудии - области знания, которым не мешает время от времени получить щелчок по носу со стороны "нормальной" позитивной науки.
American Scientist
Майкл Рьюз
Amazon.com
"...Эта книга - собрание главных хитов Доукинса, его самых известных и удачных работ. Они достойны того, чтобы их перечитать. Его рецензия на нашумевшую книгу Алана Сокала и Жана Брикмонта "Модная чушь" - столь же мощное обличение академического обскурантизма, как и сама обозреваемая книга" .
Publishers Weekly
"Энтузиазм Доукинса по поводу многообразия жизни на планете просто заразителен" .
Madeleine Albright . Madam Secretary . - Miramax, 2003, 562 pp.
"Мадам секретарь" - история про то, как маленькая беженка из Праги превратилась сначала в весьма состоятельную мадам, а потом и в самого влиятельного в мире секретаря - министра иностранных дел США. За восемь лет пребывания на посту госсекретаря эта мадам повидала немало и близко узнала многих политических деятелей: от Арафата с Шароном до Путина с Милошевичем. И каждому из них Мадлен Олбрайт дает подробную, точную и остроумную характеристику. Конечно, для сенсационных откровений прошло еще слишком мало времени, но все же из книги можно узнать много интересного о международной политике времен Клинтона и о людях, делавших эту политику своими руками.
Time Out New York
"Искреннее повествование переходит от личных воспоминаний к политическим событиям. Интересный женский взгляд на дипломатическую жизнь" .
Entertainment Weekly
"Одна из самых увлекательных политических биографий за все последнее время" .
USA Today
"Мадлен Олбрайт написала необычные воспоминания... Это Олбрайт без маски" .
Time
"В отличие от других мемуаров, здесь нет даже намека на какое-либо сведение счетов" .
Publishers Weekly
"У Олбрайт обаятельно-откровенный стиль" .