Сергей Ъ-Строкань

обозреватель

Последние события в Грузии развеяли иллюзии по поводу того, что в оставшиеся до президентских выборов полтора года Эдуарду Шеварднадзе позволят править страной так же, как он правил до этого,— для одних десятилетие, для других целую вечность. Как быстро в Тбилиси происходит смена декораций! Еще прошлой осенью, когда во время беспрецедентного обострения отношений с Москвой грузинского лидера поддержал Запад и его рейтинг снова пошел вверх, никто не предполагал, что до 2005 года у оппозиции появится шанс вырвать власть у престарелого, но обладающего отменным здоровьем и не намеренного никуда уходить Шеварднадзе. Разложив "колоду грузинской власти", в которой разница между королем, дамой и валетом была условной, все разводили руками — да, претендентов, жадною толпой стоящих у трона, много. Но среди них нет того, кто мог бы сравниться с единственным тузом.
Однако затем все словно встало с ног на голову. В какой-то момент даже показалось, что Москва из врага стала для тонущего Шеварднадзе едва ли не другом. В то время как Запад, напротив, сразу сделал ставку на его оппонентов. И хотя до вчерашнего вечера оставалось неясным, в какие формы воплотится "поиск компромисса", главное было очевидно еще до того момента, когда грузинский лидер официально признал свое поражение. С самого начала последнего политического кризиса не вызывало сомнений, что Шеварднадзе больше не туз и уже никогда не сможет объединить нацию. А ведь именно это позволило ему вначале прийти к власти, а затем преодолевать кризис за кризисом. Из фигуры объединяющей Шеварднадзе превратился в фигуру, разъединяющую Грузию. И поэтому как национальный лидер свой потенциал исчерпал.
Дилемма Шеварднадзе заключалась не в том, уходить ему или нет, а в том, как и когда уходить. От того, как и когда он уйдет, во многом зависело, с каким знаком историки станут оценивать его эпоху. Из мировой практики известны разные варианты ухода. Путь советских генсеков, а также Николае Чаушеску, Ким Ир Сена или Хафеза Асада — уход вперед ногами. В условиях автократии или диктатуры лишить лидера власти может только его смерть. Другой вариант — путь Ричарда Никсона, ушедшего после "уотергейтского скандала". Но вот в случае с Биллом Клинтоном импичмент не прошел. Клинтон не исчерпал себя как президент, нация его поддерживала — и это позволило ему послать оппозицию к черту. Есть и примеры промежуточных вариантов ухода. Путь сербского лидера Слободана Милошевича. Наконец, путь первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева.
По мере разрастания нынешнего кризиса Грузия стала все больше напоминать СССР накануне распада. А положение Шеварднадзе — ситуацию, в которой в 1991 году оказался Горбачев. Сходство усиливалось тем, что, став одним из могильщиков советского величия, Шеварднадзе затем воспроизвел у себя в республике некое подобие советского строя. Этот строй не мог не прийти к концу. Впрочем, нет никакой уверенности в том, что эти ликующие люди, идущие на смену Шеварднадзе, будут править лучше, чем он.

Газета «Коммерсантъ» №214/П от 24.11.2003, стр. 9

Авторы:

Сергей Строкань

Цена вопроса