Первый замминистра образования и науки Владимир Филиппов продолжает лоббировать идею о поголовном призыве школьников в армию независимо от того, поступили они в вуз или нет. Историк Евгений Понасенков напоминает о временах, когда правительство больше ценило интеллектуальные кадры.
В первый раз Филиппов заговорил о призыве выпускников школ в середине марта. По его словам, школьников надо призывать на полгода, если они потом согласятся еще на несколько лет службы по контракту, и на год — если заартачатся. В начале апреля Филиппов вновь заявил, что это предложение рассматривается очень серьезно. Его поддержал бывший замначальника Генштаба, а ныне замминистра экономразвития Владислав Путилин, считающий, что студенты не должны иметь права на отсрочки от армии. Во-первых, потому, что "социальная справедливость", а во-вторых, потому, что нынешние студенты окончательно разболтались и не идут работать по специальности.
Надо сказать, что студенты никогда и не были образцом организованности. И студенческие нравы испортили не "Битлз", не перестройка и даже не культурная экспансия США последних 15 лет. Вот что писал один петербургский студент в анонимной выпускной опросной анкете в 1912 году: "Девиз мой — меньше работай, больше веселись. В настоящем, дай Бог, получить бумажку об окончании университета, а в будущем — побольше денег, орденов, чинов при возможно наименьшей затрате труда".
Кстати, с 1863 года был введен шестилетний срок обязательной отработки по специальности, но касался он только незначительного числа "казеннокоштных", то есть обучавшихся за государственный счет.
Известный публицист, один из авторов "Вех" Александр Изгоев писал в самом начале прошлого века, что "русская молодежь мало и плохо учится", что по окончании университетов они не идут работать по профессии, а занимаются политиканством или "устраиваются на работу в конторы и фирмы". Он упрекал их в "дебоширстве, пьяном разгуле и частом посещении публичных домов". Действительно, итоги анкетирования 1904 года подтверждают, что студенты нередко распивали спиртное, но только 1,8% признались, что пьют постоянно, а 95% написали, что напиваются только в компании. Причем половина студентов отметили, что их пьянство — влияние наследственности и что пить на Руси — это традиция.
Что касается публичных домов, то в этом грехе сознались лишь 7,3% опрошенных, 34% "воздерживались от проституток по нравственным мотивам". Интересно, что более 50% анкетируемых сказали, что "воздерживаются от половой жизни" благодаря участию в общественной работе — деятельности в политических кружках и партиях.
Однако до появления столь активной политической деятельности студенческий секс был главной головной болью вузовского начальства. К примеру, в Московском университете в 1820-1840 годах, когда политические кружки еще не стали для молодежи делом жизни, особое влияние получили эфоры (efhoros — по-гречески "наблюдатель") — профессора-надзиратели. Кроме того, в каждой комнате общежития на 10-15 человек приходилось два-три старших студента, которые служили помощниками комнатного надзирателя (бывшего выпускника университета). Они следили, чтобы учащиеся "не ходили на сторону" и "не блудили скопом". В те времена самым страшным врагом студентов был многолетний эфор Гаврилов, а самой страшной фразой — "Гаврилов ходит по комнатам".
Впрочем, невысокий моральный уровень студентов почему-то не приводил к их поголовному забритию в солдаты. Хотя формально такая возможность у государства была. В 1874 году рекрутский набор, ранее проводившийся только среди податных сословий, был заменен на "всесословную воинскую повинность". Призывали с 20 лет (с 1888 года — с 21 года). От действительной службы освобождались: единственный сын в семье, единственный кормилец при малолетних братьях и сестрах, те, у кого старший брат отбыл или отбывает службу. Так освобождались в среднем 50% призывников, еще 15-20% — по здоровью, остальные тянули жребий и шли в армию. Не забирали духовных лиц всех конфессий, сектантов, представителей народов Средней Азии, Казахстана и северных народов.
Служили: до четырех лет — окончившие начальную школу, до трех лет — городскую школу, до полутора лет — гимназию и до шести месяцев — с высшим образованием. Причем если после окончания гимназии или университета шли добровольно, то срок службы сокращался вдвое.
Так гласила военная реформа. Но был еще и университетский устав, по которому выпускники вообще не шли служить. (Это установление действовало официально 11 лет, но и потом историкам не известно ни одного случая насильственного призыва выпускников.) Фактически любой поступивший в университет имел как минимум отсрочку на все время учебы. Потом мог отслужить три месяца — и свободен. А мог и не служить.
Некоторые изменения к худшему произошли лишь в период реакции в 1888 году — выпускники вузов должны были служить год. Однако в подавляющем большинстве случаев их никто не трогал: тогдашнее правительство еще способно было ценить интеллектуальные кадры.

Журнал "Коммерсантъ Власть" №15 от 19.04.2004, стр. 40

Эфор Гаврилов ходит по комнатам