КРЕМЛЕВСКАЯ НЕДВИЖИМОСТЬ. УДОБСТВА ВО ДВОРЦЕ. ДОРОГО

ПИТЕР

Администрация Петербурга уже готова выставить на продажу первые два десятка архитектурных памятников — список подготовлен Комитетом по государственному контролю, использованию и охране памятников.В их числе — форты Кронштадта «Тотлебен»,...

Администрация Петербурга уже готова выставить на продажу первые два десятка архитектурных памятников — список подготовлен Комитетом по государственному контролю, использованию и охране памятников.

В их числе — форты Кронштадта «Тотлебен», «Шанец», «Милютин», дворец великого князя Алексея Александровича, особняк Шереметева на Шпалерной улице, усадьба Ланских, дача Бенуа… В Смольном считают, что это единственная возможность сохранить архитектурные шедевры от разрушения, иначе через какие-нибудь два-три десятка лет будет уже просто поздно о чем-то говорить. Памятники предполагают передавать в собственность только после того, как они будут отреставрированы новым владельцем.

Ни в коем случае не подлежат приватизации музеи-заповедники, историко-культурные заповедники, объекты археологии и памятники, находящиеся под охраной ЮНЕСКО. Так что Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамера, Петропавловская крепость, Исаакиевский и Казанский соборы, Царское Село, Павловск и Петергоф никогда не станут частными владениями. По словам председателя Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников Веры Дементьевой, 20 мая в Москве состоится совещание, на котором будет обсуждаться технология приватизации.

Выходит, вопрос уже фактически решен, и дело за малым — за толпой толстосумов, желающих раскошелиться, чтобы свить родовое гнездышко на графских развалинах Российской империи?

Идея приватизации архитектурных памятников Северной столицы пережила стремительную эволюцию. Поначалу губернатор В. Матвиенко встретилась с президентом В. Путиным в Кремле. И произнесла сакраментальную фразу о том, что питерские дома ветшают быстрее, чем власть успевает сделать хоть что-то для их восстановления. А уже через несколько дней в Смольном на заседании городского совета по вопросам охраны культурного наследия градоначальник заговорила о приватизации зданий, находящихся под охраной государства.

Идея приватизации российских памятников культуры не нова. Более того, это уже факт свершившийся. Начало процессу было положено указом президента Ельцина без малого десять лет назад — в ноябре 1994 года. В нем сказано, что делается это исключительно с целью «привлечения инвестиций в сферу реставрации объектов исторического и культурного наследия».

Ельцинский указ разрешал приватизацию лишь объектов местного (не федерального) значения. Но вскоре это ограничение научились обходить. «Федеральный» памятник понижался в статусе до местного уровня — и все дела.

В Госдуме долго вынашивали планы разработки специального «приватизационного» закона. Основным поборником идеи был Григорий Томчин, в то время думский депутат от Питера. Он считал, что надо разрешить приватизацию всех без исключения памятников культуры — как местных, так и федеральных. Оставив лишь неприкосновенный государственный запас особо ценных объектов и одновременно ужесточив госконтроль за новыми собственниками. Но до воплощения этих идей дело не дошло. Скорее наоборот.

В июне 2002 года был принят закон «Об объектах культурного наследия», в котором замораживалась перерегистрация прав федеральной и местной собственности на памятники культуры и прекращалась, таким образом, приватизация памятников федерального уровня — «впредь до принятия» специального закона, которого не было и нет.

Жаркие дебаты на эту тему возобновились в преддверии прошлогоднего юбилея Петербурга. Что вполне объяснимо: страна воочию увидела, каких неимоверных усилий стоит реставрация северной жемчужины. «Ни один бюджет ни одной страны мира, тем более бюджет России или городской бюджет Санкт-Петербурга, не сможет содержать петербургские памятники», — убежденно восклицал Григорий Томчин. Ему вторил Михаил Швыдкой, в то время министр культуры: «Мы должны преодолеть все коллизии, снять поправку к закону об охране памятников и разрешить нормальную приватизацию памятников вне зависимости от их уровня и охраны». Примерно так же рассуждали и в Госстрое, где как раз занимались спешной доводкой питерского архитектурного наследия к помпезному трехсотлетию и были знакомы с проблемой, что называется, не понаслышке. Словом, то, что сегодня Валентина Матвиенко заговорила об этом, — вполне логично.

По мысли Томчина, больше 2000 зданий Петербурга, фасады которых украшены охранными досками, могли бы быть приватизированы. При этом их средняя цена якобы могла бы составить три-четыре, а то и пять-шесть миллионов долларов. Захотят ли бизнесмены раскошеливаться для того, чтобы потом еще быть связанными по рукам и ногам требованиями проводить дорогостоящую реставрацию, к тому же не имея права перестройки и перепланировки?

— Мы должны четко определить те памятники архитектуры, где никогда не будет музеев, и продать их, — считает он. — Эти здания по большей части и строились как доходные дома: жилые, здания банков и компаний. Они и сегодня могли бы приносить доход.

Как это ни покажется парадоксальным, но примерно так же считают и многие государственные хранители архитектурных святынь.

— Я считаю, что контролируемый государством процесс приватизации памятников культуры спасет большую их часть, — рассказала «Новой» Вера Дементьева, председатель Комитета по государственному использованию и охране памятников администрации Санкт-Петербурга. — Вообще эта тема для нас крайне актуальна. Ведь в Петербурге — семь с половиной тысяч памятников федерального и регионального значения — каждый десятый российский памятник…

Но не все разделяют «приватизационный» оптимизм. Например, человек, который сделал защиту памятников культуры своим политическим кредо, — депутат питерского Законодательного собрания Алексей Ковалев.

— Практика показывает, — убежденно говорит Ковалев, — что приватизация приводит не к сохранению, а к уничтожению памятников. У нас в стране нет возможности обеспечить должный контроль над собственниками.

Насчет контроля — кто бы спорил. Здесь вам не законопослушная Европа. К примеру, во Франции шедевры средневекового зодчества — прекрасные замки Луары — почти сплошь находятся в частных руках, при этом сохраняя свой первозданный вид и даже не переставая оставаться музеями, куда водят экскурсии. Впрочем, не это главное.

— Сейчас надо срочно спасать архитектурный ансамбль исторического центра Петербурга, — убежден депутат. — Это именно то, из-за чего наш город внесен в списки ЮНЕСКО как объект всемирного наследия культуры. А мы не сегодня завтра можем этого лишиться. Целостность этого уникального архитектурного ансамбля под угрозой. Тут и там в центре города возникают новые постройки, которые грубо разрушают создававшуюся веками архитектурную гармонию.

Проблемных пятен застройки в центре города хоть отбавляй. Именно с этим, как считает общественность, надо срочно что-то делать. Рекламные телевизионные ролики то и дело предлагают на выбор новые высотные элитные жилые комплексы, из которых откроется шикарный вид на блистательные дворцы и набережные. Хотя ведь каждому ясно, что если оттуда хорошо видны Ростральные колонны, Петропавловка и Исаакий, то и элитные высотки, владельцы которых бойко торгуют видом из окон, будут отовсюду прекрасно видны, уродуя панораму исторического центра.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

В конце прошлого мая Константиновский дворец принимал Буша, Берлускони, Ширака, Шредера, Блэра… Они съехались на небывалый саммит «Россия—ЕС» в только что отстроенную морскую резиденцию Путина, которая еще хранила запахи не успевшей просохнуть краски. Они восторгались имперским блеском: «О, Петербург! О, Путин!»… Конечно, дворец блещет и сегодня. В июне готовится принять сэра Пола Маккартни, который даст концерт на Дворцовой площади, отметив так свой день рождения…

Ну а пока — суровые будни. Одна из строительных фирм, участвовавших в восстановлении дворца, подала в суд на Управление делами президента, в чьем ведении и находится «новый Версаль», официально — «Государственный дворец конгрессов». Причина, как всегда, банальна. Уже год строители ждут обещанных им денег. Отчаявшись получить их по-хорошему, они и подали иск в Арбитражный суд. Пока речь идет о сумме около 250 миллионов рублей. Впрочем, это не все. В суд подала лишь одна фирма. А расплаты по долгам ждут многие. И общая сумма куда впечатлительнее упомянутой — около 20 миллионов «зеленых».

Сколько в целом стоил дворец? Когда в 2000 году руины петровского «нового Версаля» были переданы Управлению делами президента (УДП), первоначальную стоимость восстановления оценивали относительно скромно — немногим больше 100 миллионов у. е. Когда взялись за работу, смета стала расти: 150, 200 миллионов. В мае прошлого года управделами президента Владимир Кожин, с нескрываемой гордостью демонстрируя свое детище, в спешном порядке сданное «под ключ» аккурат накануне помпезного петербургского трехсотлетия, назвал окончательную цифру — больше 280 миллионов. При этом он подчеркивал: бюджетных денег здесь нет, все — пожертвования компаний и частных лиц. Список жертвователей не назывался, но известно, что среди них — крупнейшие монополисты (РАО «ЕЭС», «Роснефть», «Славнефть», «Транснефть») и банки (Банк Москвы, «Еврофинанс»).

Деньги аккумулировались в благотворительном фонде «Константиновский дворцово-парковый ансамбль». Генеральным подрядчиком работ по восстановлению дворца в Стрельне стала петербургская строительная компания ЗАО «Шестнадцатый трест». Заказчиком было УДП, заказчиком-застройщиком — компания, непосредственно подчиняющаяся УДП, — ФГУП «Дирекция по строительству и реконструкции объектов в Северо-Западном федеральном округе», они и привлекли субподрядчика — «Управление специального строительства при Спецстрое РФ» (УССТ сейчас включено в состав Минобороны). Они-то и подали теперь иск в Арбитражный суд, поскольку терпеть уже невмоготу — их самих терзают кредиторы.

Какова перспектива? Представитель УДП Виктор Хреков прокомментировал «Новой» ситуацию так.

— Строители, надо полагать, поторопились — ведь существует график погашения задолженности. Сегодня общая сумма долгов по Константиновскому дворцу где-то около 7—8 процентов от общей суммы (7—8% от 280 — это и есть 20 миллионов долларов. — Н.Д.) Но для такого большого и сложного объекта это вполне нормально. А главное: поскольку строительство велось на внебюджетные деньги, речь не идет об ответственности государства. Так что мы считаем: ситуация достаточно обычная, и вообще непонятно, из-за чего такой шум.

Ну а руководитель УДП Владимир Кожин ранее заявил, что намерен «разобраться в выдвинутых претензиях и разобраться, как расходовались деньги, поступавшие в фонд». Что ж, вопрос интересный. Да и за ответом, видимо, далеко ходить не придется — ведь председателем правления фонда «Константиновский дворцово-парковый ансамбль» является сам же Владимир Кожин.