ЕВРОПА: ДВЕ В ОДНОЙ
ИНОСТРАНИЯ
Ровно через 189 лет после исторической битвы, надолго изменившей политическую географию Старого континента, Европа пережила еще одну ночь перед Ватерлоо. Ее значение будет, видимо, не менее эпохальным.С одной стороны, Европа получила...
Ровно через 189 лет после исторической битвы, надолго изменившей политическую географию Старого континента, Европа пережила еще одну ночь перед Ватерлоо. Ее значение будет, видимо, не менее эпохальным.
С одной стороны, Европа получила первую в своей истории единую конституцию, с другой стороны, ясно определилось деление единой Европы на два лагеря: тех, кто хочет быстрее идти по пути превращения ЕС в «федерацию государств и народов» (Франция, Германия, Бельгия, Люксембург…), и тех, кто за сохранение ЕС как «клуба суверенных наций» (Великобритания, Италия, Дания, Польша и большинство новых членов ЕС из бывшего соцлагеря).
С расширением на Восток прибыло в стане противников превращения ЕС в «супердержаву». «Атлантистов» в противовес «евроцентристам». Совершенно очевидно формируется «Европа двух скоростей».
В ночь на субботу главы государств и правительств 25 стран отпраздновали звоном бокалов шампанского подписание конституционного договора, который после ратификации станет конституцией Евросоюза.
Президент Франции Ширак, придя около полуночи на пресс-конференцию, облегченно вздохнул: «Лучше поздно, чем никогда». Он был одним из полководцев бескровной битвы политической воли и дипломатического искусства, разыгравшейся в течение двух суток во дворце «Юстус Липсиус» в Брюсселе. 36 часов переговоров, водоворот которых грозил прорвать дамбы дипломатических норм и политкорректности. Противоположный лагерь, как и 189 лет назад, возглавляла Британия.
Отвечая на вопросы, склонявшие к оценочному штампу, французский президент призвал не злоупотреблять высокими словами, но в конце концов произнес слово «исторический». «В истории не было другого примера воцарения нового мироустройства на такой огромной территории без войны», — сказал он.
Обрывки сведений о ходе переговоров, доносившиеся в пресс-центр анонимными дипломатами, напоминали шпионские шифровки. Понятные только посвященным отдельные слова и особенно цифры: 50 или 55, 60 или 65, а может быть и больше. Посвященные с калькуляторами в руках вычисляли, какие страны выиграют при том или ином конституционном раскладе голосов в Совете ЕС, какие коалиции государств могут возникнуть, чтобы блокировать общеевропейское решение.
Второй фронт этой битвы — выборы председателя Европейской комиссии на замену Романо Проди. Франция и сторонники бились за бельгийского премьера, левого либерала Ги Верхофстадта, Британия и союзники пробивали еврокомиссара, консерватора Криса Паттена. На этом фронте пришлось подписать временное прекращение огня. На несколько дней. И пожертвовать обоими героями. Ради главного — конституции. Иначе провал был бы слишком громким.
«Формируется облик новой Европы, — заявил британский премьер Блэр с аллюзией на пущенное в обиход американским министром обороны Рамсфелдом скандальное определение «старой» и «новой» Европы. — Это Европа национальных государств, которые сотрудничают друг с другом».
Правы были и Ширак, и Блэр. Это значит, что компромисс между политиками достигнут. Остается достичь компромисса между народами их стран, которые должны ратифицировать конституционный договор. Польскому премьеру Белке так и не удалось, оставшись в меньшинстве, несмотря на поддержку тяжелой артиллерии в лице папы римского, продавить упоминание о Боге и христианских корнях европейской цивилизации. Победила формулировка ценностей современной Европы (инквизиция и гонения инакомыслящих — тоже христианское прошлое).