Одна из старейших жительниц планеты отпраздновала свой 114-й день рождения. На день рождения к Донди-апа Раимовой приехали специальные корреспонденты «Огонька»

А МНЕ 114!

Живет она в Вахшской долине, в 30 километрах от Джиликуля, в селении этнических туркмен, в получасе езды от райцентра.

У ворот уже толпилась масса народу — родственники и друзья. Родни за 114 лет жизни у Донди-апа развелось много: 2 дочери, один сын, 54 внука и внучатых племянника, 37 правнуков, 11 праправнуков и 2 прапраправнука. И это не считая всяческой родни двоюродной и троюродной, проживающей в этой туркменской общине. Над воротами, через которые во двор допускались приглашенные, красовался красный плакат с надписью на туркменском языке: «Добро пожаловать». И под ним гостей встречал сын Донди-апа — Ахмед. Младшенькому 63 года.

Итак, нас усадили к старейшинам, которые главной своей задачей видели накормить и напоить нас до отвала. Донди-апа все не появлялась, вероятно, прихорашивалась. Пока ее не было, мы с ее сыном отправились на экскурсию по дому Донди-апа. Но первым делом Ахмед предъявил мне паспорт матери. В паспорте, в графе «Дата рождения» записано: 5 июня 1890 года.

Дом Раимовых считается богатым. Здесь первый признак благосостояния — деревянные полы. В обычных домах полы земляные. Второй признак — четыре комнаты и веранды. Спят здесь на полу, на матрасах. В доме имеется только одна кровать: на ней-то и сидела Донди-апа, а вокруг нее суетились женщины, одевавшие старушку к выходу в свет. Именинница, маленькая и высушенная, спокойно наблюдала за суетой вокруг себя и жевала кусок лепешки.

— У матери зубы прорезались молочные. Представляешь? — с гордостью поведал Ахмед. — Теперь она даже мясо ест. Вот.

Не знаю, как у нее насчет новых молочных зубов, но вот районный врач, наблюдающий ее не так долго — по меркам Донди-апа — всего 18 лет, честно рассказал о самочувствии бабули:

— Видимо, Донди-апа сегодня особенно волновалась и, чтобы она смогла выйти к гостям, мы ей две капельницы ставили.

Рецепт ее старости 1. Не смотреть телевизор («Ненужные знания сокращают жизнь»). 2. Как можно раньше выходить замуж и много рожать («Муж и дети не дают расслабляться»). 3. Много и тяжело трудиться на свежем воздухе («Солнце, воздух и вода — наши лучшие друзья!»). 4. Быть непривередливым в пище («Не до жиру...»). 5. Не пользоваться общественным транспортом («Давка плохо влияет на нервную систему»).

Казалось бы, откуда взяться здоровью, когда даже блага цивилизации она познала уже в почтенном возрасте. Только когда ей было 60 лет, в их кишлак провели электричество. Да и в поле она работала от рассвета до заката до 70. И троих детей поднимала одна в голодные послевоенные годы. Муж ее как ушел в 41-м на фронт, так больше о нем и не было вестей.

Наконец Донди-апа одели и под руки вывели во двор, к гостям. Желающих поздравить было много.

Ритуал был таков. Сперва поздравляющий подходил к имениннице, бросал ей на голову подарок — платок и произносил поздравительную речь, почему-то обращаясь не к Донди-апа, а к ее родственникам. Платок падал на голову старушке неровно и закрывал половину лица. Бабуля сохраняла невозмутимость. Затем выступал следующий поздравитель и также кидал на голову ей очередной платок. Через плечо распорядительницы банкетом я заглянул в список и, увидев количество записанных, испугался, что к концу поздравлений бабуля будет завалена этими платками. Но после очередного поздравления с платком дочь старейшей женщины все же сняла с ее головы эту кипу подарков, и в это время подошла наша очередь поздравлять Донди-апа. Русский язык привлек внимание старухи, и слушала она меня очень внимательно. Даже любимую лепешку жевать прекратила на время.

Протокольные поздравления завершались на нас. Далее шли песни и пляски. После танцев всех вновь пригласили к столам и начали кормить. Все пировали, а Донди-апа продолжала тихо жевать лепешку и смотреть на гостей глубоким, задумчивым взглядом.

Мы забрались на топчан к Донди, и я спрашивал, а Ахмед кричал на туркменском языке мои вопросы в ухо матери. Смысл вопроса доходил до сознания именинницы с третьей или четвертой попытки. После первого же вопроса, который до нее доносили минут десять, я решил не мучить ее, переводчика да и остальных окружающих. К тому же понял, что ответы бабули мне переводят не верно.

— Вот вы, Донди-апа, жили и при царе, и при Сталине, и при коммунистах, и вот теперь, в независимом Таджикистане. Скажите, когда вам лучше всего жилось? — спросил я.

Отвечала старуха коротко, но кричала громко и широко улыбалась беззубым ртом. После ее ответа все туркмены громко засмеялись, а женщины смущаясь хихикали в платочек. Я догадался, что Донди сказала что-то не совсем цензурное. Но переводчик перевел политически лояльно:

— Мама говорит, что лучше всего живется сейчас, потому что все у нее есть и жизнь в республике спокойная.

Перевод также вызвал легкие усмешки тех, кто слышал и понимал реальный ответ старушки. И я сделал вид, что полностью доверяю переводчику, и вопросов больше глупых не задавал.

Все же я не оставил надежды узнать действительного ее ответа и пристал с расспросами к доктору.

— Скажи, Саид, что на самом деле сказала бабулька?

Саид — хороший человек — дал мне дословный перевод.

«Что ерунду спрашиваете? — перевел Саид. — Самое лучшее время было, когда молодая была и с мужем спала». А потом добавил личных воспоминаний о Донди.

— Да она вообще-то веселая старушка. Я ее с 96 лет знаю. Тогда она и вовсе самостоятельная была: и готовила, и дом убирала, и внуков гоняла. Ну а последние пять лет она, конечно, сильно сдала. Только на лекарствах и держится. Ну так возраст все же.

Владимир НИКУЛИН

Фото Армена АСРАТЯНА