корпоративные конфликты

В понедельник на слушаниях в Госдуме было объявлено о том, что принятие прошедшего первое чтение законопроекта, позволявшего владельцам 90% плюс одна акция компании вытеснить из нее миноритарных акционеров, откладывается. И появление, и провал этого закона стали знаковыми событиями, показавшими, что прежние отношения на рынке уже неэффективны и идет поиск их новой модели. Она должна усилить позиции институциональных инвесторов и сделать процессы слияния и поглощения менее конфликтными.

Конфликтная модель

Корпоративные конфликты, преднамеренные банкротства и захваты предприятий в России привыкли объяснять несовершенством законодательства. Однако законы об акционерных обществах, о банкротстве не раз переписаны и многократно дополнены, а конфликты идут своим чередом. Дело в том, что причина не в законах, а в самой модели корпоративных отношений, сложившейся при приватизации.

Это инсайдерская модель, при которой компанию контролирует узкий круг акционеров. Слабая защищенность собственности подталкивает их к максимальному контролю над бизнесом. "При такой модели борьба за контрольный пакет, тем более за 75% акций, становится всепоглощающей",— считает ответственный секретарь комиссии по корпоративной этике РСПП Николай Остарков. И это при том, что наше акционерное законодательство, во многом заимствованное из англо-американской системы, ориентировано на открытые компании с большим числом акционеров.

В США или Великобритании большая доля акций обращается на бирже, цена на них определяется в ходе торгов, концентрация акций в руках одного акционера невелика. При этом права всех акционеров надежно защищены, а скупка акций с целью слияния или поглощения идет открыто и контролируется государством. В России же фондовый рынок не развит, институциональные инвесторы не вошли в силу, а контроль со стороны государства недостаточен. И когда закон наделил миноритариев значительными управленческими правами, их стали использовать как оружие корпоративных войн. Именно поэтому в миноритариях усмотрели ключевую проблему корпоративных отношений. Так и возник законопроект о вытеснении миноритариев, стоящих на пути развития компаний.

Миноритарное оружие

Действительно, роль миноритариев в корпоративных войнах переоценить трудно. Например, им принадлежит ведущая роль в войне за контроль над Братским ЛПК и Котласским ЦБК. Иски от имени миноритариев этих компаний шли с обеих сторон конфликта, судебные дела исчислялись десятками. Изъятие контрольных пакетов акций Братского ЛПК и Котласского ЦБК у "Илим Палп" (впоследствии акции достались компании, входящей в группу "Базовый элемент"), удвоение числа реестров акционеров и органов управления комбинатами — все произошло в результате взаимоисключающих требований миноритариев. Ситуация в судах оказалась патовой, и только приход нового инвестора помог недавно урегулировать конфликт.

Появлению "миноритарных" исков способствуют, в частности, положения акционерного закона о крупных сделках и сделках с заинтересованностью. Эти сделки должны одобряться советом директоров либо общим собранием акционеров по специальной процедуре. А поскольку любой акционер вправе такую сделку оспорить, миноритариев используют и конкуренты (для срыва сделки), и сами компании, не желающие выполнять свои обязательства.

Так, еще в 1996 году компании "Сибнефть" и "Рефайн-Ойл" заключили ряд договоров поручительства с банком СБС-"Агро", кредитовавшим заемщиков, связанных с "Сибнефтью". После ликвидации СБС-"Агро" деньги с поручителей в сумме $9,25 млн попыталось взыскать Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АРКО). Однако миноритарный акционер "Сибнефти" потребовал признать саму сделку недействительной, поскольку договоры поручительства взаимосвязаны и являются крупной сделкой, а она не была должным образом одобрена. После проигрыша дела в Высшем арбитражном суде РФ, не нашедшем связи между договорами, аналогичный иск подал другой миноритарий НК. В итоге тяжба АРКО с "Сибнефтью" была приостановлена.

Правила о сделках с заинтересованностью стали роковыми для слияния ЮКОСа с "Сибнефтью". Арбитражный суд Чукотского АО признал договор об обмене акций ЮКОСа на акции "Сибнефти" недействительным, а все потому, что миноритарный акционер ЮКОСа обнаружил в сделке заинтересованность крупных акционеров. И эта сделка не была должным образом одобрена.

Цена не для всех

Миноритарии, однако, именно оружие, а не причина корпоративных войн. "В судебных процессах миноритарии нередко выступают удобным инструментом для лиц, борющихся за контрольный пакет акций,— считает управляющий партнер адвокатского бюро 'К. В. К.' Кирилл Нам.— Миноритариев, с одной стороны, могут использовать для нападения. С другой стороны, когда существуют двойники реестров акционеров и органов управления, сама компания не всегда может обратиться в суд, поскольку легитимность ее органа управления может быть оспорена. И процессуальной палочкой-выручалочкой для компании становятся те ее миноритарные акционеры, которые зарегистрированы во всех реестрах".

Между тем средства ведения корпоративных войн исками миноритариев не исчерпываются. Осенью прошлого года арбитражный суд Ингушетии вынес беспрецедентное решение: за долги маслоэкстракционного завода "Кропоткинский" немедленно списать акции у его акционеров. Позже вышестоящий суд решение отменил, но акции вернуть не удалось. Панель арбитров комиссии по корпоративной этике при РСПП, рассмотрев конфликт, констатировала захват и публично его осудила, внеся захватчика — международную консалтинговую группу "Сигма" — в черный список. Правовых последствий, однако, это решение не влечет.

Руководитель направления корпоративной защиты фирмы Tax Consulting U. K. Александр Марков полагает, что для недружественного поглощения достаточно подорвать хозяйственные связи компании-цели, изолировав ее от контрагентов. Весь вопрос в цене: интересен тот объект, цена захвата которого ниже 50% его стоимости. "Дешевую компанию поглотить очень просто,— убежден председатель панели арбитров РСПП Иван Лазарко,— поэтому хорошей защитой служит эффективность бизнеса". Однако в России, по мнению Николая Остаркова, без частичного ухода от налогов эффективность невозможна: "При существующей налоговой нагрузке предприятия непрозрачны, везде есть полутеневые потоки, которые управляются неформальными методами. Отсюда необходимость совмещать управление контрольными пакетами и управление бизнесом как таковым".

Оптимизация налогов — одна из основных причин, по которым крупный бизнес лоббировал вытеснение миноритариев. Непрозрачным компаниям миноритарии неудобны: они затрудняют реструктуризацию, обмен акций внутри холдинга, им не нравится занижение прибыли (из-за этого сокращаются дивиденды). Но возможна и другая цель. Сейчас непрозрачность позволяет занизить цену акций, но закрытость не вечна (те же налоговики идут в наступление на трансфертные цены). И надо успеть скупить акции по дешевке.

Власть денег

Законопроект о "выдавливании" миноритариев заставил переосмыслить ситуацию на рынке капитала. Оказалось, что рынок успел подрасти и миноритариев на нем не так уже мало. То, что профучастникам фондового рынка удалось затормозить процесс принятия закона о миноритариях, говорит о растущей зрелости самого рынка. Однако для нормального ценообразования пока недостаточны ни размеры нынешнего рынка, ни уровень развития его инфраструктуры. По мнению Ивана Лазарко, российский рынок "остается практически таким, каким был в 1995-1997 годах. Новых эмитентов или крупных допэмиссий на рынок практически не поступает. Инсайдерская модель ведет к тому, что для контроля над компанией необходимо иметь как минимум 51% акций. На Западе для контроля может хватить даже 10-15% акций, что для инвесторов очень привлекательно". Высокий уровень концентрации акционерной собственности в России отмечен и в исследовании информационной прозрачности российских компаний, проведенном рейтинговым агентством Standard & Poor`s (S&P). Среди 50 крупнейших компаний с большим числом акционеров не нашлось ни одной, где главный пакет был бы меньше 25%.

Тем не менее повышение открытости неизбежно, без нее на определенном этапе развития компании становится невозможно привлекать средства. Весь вопрос в том, когда этот процесс пойдет в массовом порядке. S&P уже сейчас отмечает повышение транспарентности крупнейших российских компаний, что влияет на рост их рыночной оценки. Деньги, а тем более большие, рано или поздно заставят компании раскрывать информацию, улаживать конфликты и даже мириться с миноритариями.

ОЛЬГА Ъ-ПЛЕШАНОВА

Неликвидные акционеры