17 февраля 2005, 12:51 Мнения

Аль-Харири поплатился за проект арабской Швейцарии

Владимир Исаев После успехов на переговорах Израиля и Палестины, опасность резкого обострения на Ближнем Востоке пришла с другой стороны. Убийство ливанского политического лидера аль-Харири способно привести к резкой перегруппировке сил и разрушению сложившихся компромиссов.

О том, какие внутренние пружины определяют политическую ситуацию в Ливане и Сирии, специально для «Газета.Ru-Комментарии» заместитель директора Института востоковедения РАН Владимир Исаев.

— В связи со смертью Рафика Харири говорят о борьбе просирийских и антисирийских сил в Ливане. Какую роль сейчас играет сирийское присутствие в Ливане?

— Сегодня, по оценкам демографов, 30% населения Ливана составляют мусульмане. Среди остальных 70% преобладают христиане. Религиозная принадлежность каждого гражданина Ливана отражена в официальном удостоверении личности. Правительство официально признает 17 религиозных общин: пять мусульманских (шииты, сунниты, друзы, исмаилиты и алавиты), 11 христианских (четыре православных, шесть католических и одну протестантскую), а также иудейскую.

Ливана как единого государства нет. Есть то, что я бы назвал объединенными ливанскими эмиратами.

Там мы можем наблюдать такую же примерно ситуацию, как в Афганистане. Представители каждой религиозной общины — шииты, сунниты, друзы, исмаилиты и алавиты, христиане — имеют свою территорию, а влияние центральной власти распространяется на Бейрут, его окрестности и какие-то связи с «объединенными эмиратами». Поскольку вражда в сердцах этих людей еще жива, чтобы не было столкновений, между общинами находятся сирийские войска. Первоначально сирийский контингент составлял свыше 35 тыс., сейчас он насчитывает примерно 14 тыс. Они контролируют главные дороги и, естественно, Бейрут. А в самих районах, например, друзских сирийцев нет. С другой стороны, Сирия имеет очень серьезные позиции в центральном аппарате, может воздействовать на выборы.

И нынешнее ливанское правительство, как считают многие обозреватели, в том числе ливанские, симпатизирует сирийцам.

В результате ливанская внешняя политика следует в фарватере сирийской. Это выражается в том, что если, скажем, представители Сирии не едут на какие-то общеарабские заседания или на встречи, связанные с урегулированием ближневосточного конфликта, то ливанцы тоже этого не делают. Ливанцы не выдвигают своих политических инициатив, не согласовав их с сирийцами.

Так что сирийское влияние в Ливане очень серьезно. Сейчас очень много сирийцев работает в Ливане, а ливанцев — в Сирии. Более того, представители официальных властей Ливана, так же как и в Сирии, говорят, что это единый народ, который был несправедливо разделен колониалистами.

Дело даже дошло до того, что прозвучали заявления о необходимости создания из двух стран единого государства.

Одним из шагов в этом направлении была отмена визового режима между этими странами. И фактически не существует сирийского посольства в Ливане, а ливанского в Сирии. Между странами происходит свободное движение капитала, товаров, людей. С этой точки зрения значительное влияние Сирии обусловило то, что Ливан не распался на части.

— Сейчас все указывают на то, что Рафик аль-Харири был противником сирийского военного присутствия…

— Рафик аль-Харири — это человек, сделавший себя сам. Он сделал большие деньги на строительных подрядах в Саудовской Аравии. Он является конструктором восстановления ливанской экономики. Когда Ливан практически разрушенным вышел из гражданской войны, то аль-Харири, назначенный премьер-министром, был практически единственным человеком, который входил в тот момент в сотню богатейших людей мира, и вложил свои личные средства в реконструкцию дорог, портовых сооружений, города Бейрута. Кроме того, под его фактически честное слово давали деньги инвесторы из других арабских стран.

Он сумел привлечь на восстановление Ливана примерно $8 млрд. Потом эта сумма увеличилась до $15 млрд. И этими деньгами управлял только он.

Это не очень нравилось представителям других группировок, которые тоже хотели приобщиться к столь лакомому куску. В результате выборов он был отодвинут с поста премьер-министра Ливана, и дальше пирог начали делить те, кто сейчас находится у власти. Естественно, находиться в центральном правительстве в Ливане без поддержки Сирии невозможно. Так, если сейчас сирийцы выведут свои войска, то в Ливане могут вспыхнуть столкновения, вплоть до вооруженных.

Кроме того, за эти пятнадцать лет выросло поколение бизнесменов, чья деятельность основана на связях с Сирией.

И естественно, они выступают против программы, объявленной Рафиком аль-Харири. Для них приход к власти аль-Харири означает, что они будут отодвинуты от своего бизнеса. Не секрет, что ливанцы практически полностью контролируют гостиничный бизнес в Сирии, а сирийцы — ресторанный бизнес в Ливане.

Наконец, существуют группировки, которых не устраивает мирное развитие Ливана.

Например, я имею в виду представителей партии «Хезболла». Она финансируется Ираном, который открыто выступает за уничтожение Израиля, а «Хезболла», которая долгое время мелькала на первых страницах газет в силу своей террористической деятельности, оказалась не у дел после договора между Сирией и Ливаном и фактическим разблокированием напряженной ситуации. В результате Ливан контролировал территорию на границе с Израилем и не пускал боевиков на территорию Израиля.

Это произошло потому, что когда боевики проникали на территорию Израиля, то потом Израиль наносил ответный удар; естественно, в этих условиях юг Ливана обезлюдел, а это важнейший сельскохозяйственный район. Значительная часть населения приграничного Ливана стала выступать за соглашение. Естественно, это не нравится представителям «Хезболлы», которая питается за счет денег из Ирана, и Тегеран от них требует предъявить результаты деятельности. В Ливане еще действует множество шиитских и суннитских полутеррористических организаций, которые враждуют между собой. Повторю, что в друзские районы, контролируемые семейством Джумблат, вряд ли войдут представители маронитов. И вряд ли сунниты, и тем более «Хезболла», появятся на территории, которая по сей день контролируется маронитами. Так что ситуация очень неустойчивая, и гибель Рафика аль-Харири может привести к тому, что хрупкая конструкция стабильности если не рухнет, то серьезно пострадает.

Правда, здесь есть один сдерживающий момент. Надо учитывать психологию Востока. Когда гибнет представитель какого-то семейства, стоявшего у власти, то, как правило, приходит его наследник. Убили Джумблада Камаля, стал Валид Джумблад, убили одного Ганди, стал другой. Ушел из жизни один Асад, стал другой. В Ливане происходит то же самое. Вместо аль-Харири может прийти его сын, который являлся ближайшим сподвижником отца.

— Сопоставим ли его авторитет с авторитетом отца?

— Дело не в его личном авторитете, а в авторитете его фамилии. И требования предъявляет не конкретный человек, а группировка, которая двигает его к власти. Если Саад отвечает этим требованиям, то я не удивлюсь, если будет выдвинута его кандидатура. За него проголосуют просто-напросто потому, что он сын аль-Харири. И тут конфликт может разрешиться мирно, потому что разрешение будет зависеть от результатов выборов.

Дело в том, что если бы Сирия не согласилась, то Рафик аль-Харири никогда бы не стал премьер-министром.

Он стал выступать за вывод сирийских войск, для того чтобы привлечь в Ливан европейцев.

Сейчас Ливан снова постепенно превращается в арабскую Швейцарию. Если Харири заявил, что сирийские войска должны покинуть Ливан, то это не означает ослабления сирийских экономических позиций. Сирия опирается там не только на штыки. В этом и заключается сложность.

На мой взгляд, сирийские войска выводить оттуда сейчас ни в коем случае не стоит, потому что существует опасность возобновления столкновений. Конфессиональный принцип закреплен даже в конституции. Президентом мог стать только маронит (христианин), председателем парламента — суннит, председателем правительства — шиит. Все посты в государстве распределялись в зависимости от числа сторонников той или иной общины. Чтобы проводить нормальные выборы, нужно либо отбрасывать конфессиональный принцип, на котором строился весь Ливан, или проводить сначала всеобщую перепись, если они хотят сохранить существующую систему. Если он хотят отказаться от конфессионального принципа, то перепись необходима потому, что число избирателей точно неизвестно, а существуют только оценки.

— Какой была политическая программа Харири?

— Это независимый Ливан, свободный от присутствия иностранных войск. Он выступал за разоружение враждебных группировок и первостепенное развитие отношений с Европой, поскольку в свое время Ливан подписал соглашение об ассоциации с Европейским союзом. То, что за ним пошла бы какая-то часть населения, бесспорно. Так же точно, что марониты были бы против. Он пытался привлечь самые разные группировки. Но ливанские христиане, которые всегда выступали за связи с Европой, разве отмахнулись бы они от его плана развития связей с Евросоюзом? Конечно, нет.

— Каков ваш прогноз развития ситуации?

— Я думаю, что, учитывая наличие сирийских войск, ситуация особенно не изменится. Если выборы пройдут так, как они планировались, то большинство в правительстве получат не оппозиционеры, а просирийские фракции.

— А если на выборах сын аль-Харири получит значительную поддержку?

— Значит, будут делить. Вполне вероятно, что в данных обстоятельствах, учитывая ореол мученичества отца, его сын сможет прийти к власти. Но сможет ли он осуществить проект отца, это очень серьезный вопрос.

Беседовал Евгений Натаров