Фильм Валерия Огородникова показали в Петербурге

премьера кино

В петербургском кинотеатре "Аврора" состоялась премьера фильма Валерия Огородникова "Красное небо. Черный снег". Режиссер доказал, что ленфильмовская школа 1970-1980-х годов скорее жива, чем нет. Так считает МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ.

Высшим ленфильмовским пилотажем было снять в пику казенному ура-патриотизму войну без войны. Войну как быт, быт — как изнанку войны. Сейчас военно-патриотическая пропаганда переживает второе рождение в уцененном виде. Возродился и ее ленфильмовский антагонист: место действия "Красного неба" — Урал 1943 года, лагерь для военнопленных, оборонный завод, воровская малина. Снимали в городе Сатка, где прошлое можно инсценировать, не старя искусственно быт, неизменный с первой пятилетки.

Если бытовой, недоговоренный стиль "Ленфильма" был "тезисом", то его "антитеза" — разоблачительное кино перестройки. Азартно и слепо оно истребило вместе с официозной ложью искренний пафос "священной войны". "Красное небо" — фильм "синтеза". Лозунгов никто не произносит, даже нарком Зальцман сверзится с импровизированной трибуны, едва заведет пафосную речугу. Война — несчастье, неизбежное зло: победа нужна не ради победы, а ради восстановления нормальной жизни. Но герои, мягко говоря, нетипичны и непривычны. Тем более что актеры или использованы в непривычном амплуа, или известны в театре, но кинематографом не "замылены".

Едва ли не второй раз за долгую карьеру вменяемую роль получил Александр Панкратов-Черный: герой Перекопа, начальник лагеря, выжига, морящий пленных голодом, неподдельно, смертельно страдающий, когда чекисты убивают его любимую овчарку. Петр Семак — загадочный Голембиовский, напоминающий богатырей Бориса Андреева из фильмов 1940-х годов, еще одно страдающее тело, путающее любовь с насилием, днем — стахановец, ночью — уголовник. Игорь Скляр — "железный" Зальцман, сталинский выдвиженец, местный царь и бог, пластичный, опасный в своем внезапном юродстве. Чистая, внеморальная власть, неуловимая, непредсказуемая.

Главный актерский сюрприз — Елена Калинина, юная актриса МДТ, сыгравшая несчастную воровку, артистичную психопатку. Валерий Огородников говорит, что сумел на съемках обуздать ее неконтролируемый темперамент. Если тот ураган в красном берете, одолженном у героини Евы Грин из "Мечтателей" Бернардо Бертолуччи, который носится по экрану, это "укрощенная" госпожа Калинина, какова же она в "диком" состоянии? Ее героиню можно было бы назвать "вечным двигателем", если бы энергия ее героини не была энергией обреченности.

Существование фильма в двух версиях, экранной и телевизионной, обычно не идет на пользу ни той, ни другой. Режиссеры на недоуменные вопросы зрителей, не разобравшихся, что происходит на экране, часто отвечают: "Подождите, вот в телеверсии все будет разложено по полочкам". В случае с "Красным небом" ничего раскладывать по полочкам не хочется. Разрывы логических связок, невнятица отношений между героями превращаются из недостатка в достоинство фильма. Нелогичность придает ему какую-то абстрактную красоту. Камера замечательного оператора Дмитрия Долинина ведет собственную мелодию, рисуя хаотичный мир в непрерывном движении, распад всех попыток имитировать нормальную жизнь. И несмотря на "реализм", благодаря этой пластической абстрактности фильм в целом напоминает мелькающие на экране видения военрука-эпилептика, принимающего эвакуированную дамочку за свою погибшую невесту и воображающего себя не в уральской глуши, а на романтическом испанском фронте.

Когда нас в тыл пошлет товарищ Сталин