22 марта 2005, 20:47 Общество

Пища для измышлений

Эля Вермишева Тюремное руководство заявило, что арестованная юрист ЮКОСа Светлана Бахмина на самом деле не голодала. А ее защита просто создавала «информационный фон». В ответ адвокаты подтвердили свои слова, а правозащитники добавили, что тюремщики пытаются переложить вину на жертву. Общаться с детьми Бахминой так и не дают.

Во вторник представители Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) заявили, что содержащаяся под стражей заместитель начальника правового управления ЮКОСа Светлана Бахмина, объявившая недавно голодовку, в действительности не отказывалась от приема пищи. «Слова адвоката об объявлении голодовки не соответствуют действительности. За все время так называемой голодовки Бахмина регулярно принимала в пищу личные продукты, имеющиеся в достаточном количестве», — говорится в заявлении ФСИН, переданном «Интерфаксом».

В заявлении также утверждается, что Бахмина не отказывалась от получения продуктовых передач от родственников, не заявляла об отказе в приеме пищи и ни обращалась с жалобами на режим содержания ее под стражей. «Создание подобного информационного фона вокруг нахождения под стражей некоторых подозреваемых и обвиняемых является ничем иным, как попыткой оказать давление на правоохранительные органы», -— говорится в сообщении ФСИН.

Адвокат Бахминой Ольга Козырева заявила «Газете.Ru», что у нее нет оснований не верить своей подзащитной.

«Я ей верю, я видела ее состояние. А продуктовую передачу из дома она получила уже после того, как вышла из голодовки. Кроме того, на днях из дома должны передать и медикаменты», — сообщила адвокат.

По словам Козыревой ее подзащитная, объявляя голодовку, отметила, что у нее нет претензий к условиям содержания: «Она протестовала не против руководства тюрьмы, а против позиции следователей и того морального издевательства, которым сопровождался отказ в телефонных переговорах. Она понимала, что разрешение на общение с детьми ей все равно не дадут. Но своим поступком пыталась выразить свое отношение к происходящему. Кстати, о том, что она объявляет голодовку, Бахмина согласно существующей практике, уведомила следователя», — заявила Козырева.

По словам адвоката, Бахмина по-прежнему лишена возможности общения с детьми. Отказ следователя она обжаловала в Генпрокуратуре, но ответа оттуда так и не поступило.

Бахмина объявила голодовку 2 марта, после того как ей неоднократно отказывали в разрешении на телефонные переговоры с детьми. «Своих сыновей, одному из которых три года, а другому семь, она не слышала с тех пор, как была задержана», – рассказала адвокат. Отказы, по словам Козыревой, сопровождались различными отговорками следователя.

11 марта Бахмина прекратила голодовку после того, как ее состояние здоровья резко ухудшилось — у нее стали отказывать почки. «Девять дней Бахмина жила только на воде. Голодовка уже угрожала жизни моей подзащитной. 10 марта Бахмину осмотрел терапевт из тюремной медсанчасти. На этом все и закончилось, несмотря на то что она говорила, что чувствует себя плохо», – сообщила адвокат.

Бахмина находится под стражей в московском СИЗО № 6 более трех месяцев.

Она была арестована 10 декабря 2004 года по ходатайству Генпрокуратуры, следователи которой считают, что она вместе с начальником правового управления ЮКОСа Дмитрием Гололобовым присвоила имущества и активов компании «Томскнефть» на сумму 8 млрд рублей. По данному факту возбуждено уголовное дело по ст. 160 УК РФ (присвоение или растрата).

Правозащитники считают, что нет никаких оснований по такому обвинению держать в тюрьме мать малолетних детей.

«В конце концов, существует презумпция невиновности. А в этой ситуации человек заранее наказан по недоказанному еще обвинению»,– заявил «Газете.Ru» эксперт Института прав человека Лев Левинсон.

По мнению правозащитника, заявление о давлении Бахминой на правоохранительные органы весьма сомнительно. «Это попытка переложить вину на жертву. Тут все наоборот, давят как раз на людей, оказавшихся полностью в их руках. Для того их и берут под стражу, чтобы добиваться нужных следователю показаний. И Бахмина, и все остальные, проходящие по этому делу, оказались в положении заложников. Теперь еще от них, очевидно, требуется, чтобы они молчали и радовались своему положению».