АБСОЛЮТНЫЕ МЕТРЫ

КИНОБУДКА

В этом году конкурс расцвечен блистательными кинематографическими именами, и жюри под руководством дважды каннского лауреата Эмира Кустурицы будет ох как непросто. Кому отдать предпочтение, если в одном «забеге» принимают участие...

В этом году конкурс расцвечен блистательными кинематографическими именами, и жюри под руководством дважды каннского лауреата Эмира Кустурицы будет ох как непросто. Кому отдать предпочтение, если в одном «забеге» принимают участие беспрецедентное число звезд мировой режиссуры: Дэвид Кроненберг, Вим Вендерс, Михаэль Ханеке, Жан-Пьер и Люк Дарденны, Атом Эгоян, Амос Гитай, Джим Джармуш, Ларс фон Триер. Многие картины кинематографический мир ждет затаив дыхание — например, «Мандерлэй» Триера. Действие второй части «американской трилогии» разворачивается в 30-х, а главную роль, предназначенную Николь Кидман, играет Брайс Даллас Хауард.

На этом блестящем фоне меркнет даже разрекламированная премьера «Города грехов» Роберта Родригеса и Фрэнка Миллера (при участии Тарантино), не говоря уж об экспериментах протестного Ван Сента. (В его «Последних днях» героя фильма — рокера, похожего на Курта Кобейна, — играет Майкл Питт.)

Канны, под завязку наполненные свежеиспеченными раритетами, уже не экспериментируют со спорным документальным кино типа антибушевской сатиры Майкла Мура и анимационными экзерсисами. Зато форум привычно взламывает стереотипы и традиции — например, представление об американском кино как коммерческом фаст-фуде. Трудолюбивые отборщики, просмотревшие около 800 фильмов, собрали лихую андеграундную микропрограмму, которая никак не сочетается со словом «Голливуд». «Сломанные цветы» культового Джармуша, психоделическое роуд-муви Томми Ли Джонса, фильм Гаса Ван Сента.

Любопытно, что Франсуа Озон и Ким Ки-дук, баловни фестивалей, делающие неплохие сборы, снизошли до участия в менее престижной программе «Особый взгляд». «Потому что они умные, незаносчивые люди и хотят показать свои фильмы в Канне, — сказал художественный директор Фремо. — Это секция для фильмов, не похожих на другие, более индивидуальных». В этом году жюри «Особого взгляда» возглавит Александр Пэйн, автор антиголливудского фильма «На обочине», пробившегося в оскаровские номинанты.

Да и вне конкурса обещаны сенсации в диапазоне от эпохальных «Звездных войн: Эпизод 3 — Месть ситхов» Джорджа Лукаса до скромной комедии «Матч пойнт» Вуди Аллена.

Каннский фестиваль — прежде всего театрализованное шоу. Поддержать реноме первого киносмотра мира и собственные кинопроекты приедут: Шэрон Стоун, Брюс Уиллис, Эдвард Нортон, Жюльетт Бинош, Скарлетт Йоханссон, Микки Рурк, Бенисио Дель Торо, Вэл Килмер, Сэмюэль Джэксон, Гаэль Гарсия Берналь, Натали Портман (она представляет сразу две картины: «Месть ситхов» и снятую в Иерусалиме конкурсную картину Амоса Гитая «Свободная зона»).

Нововведение форума — ограничение числа французских картин (видимо, реакция на прошлогоднее наводнение Канн французским кино). Теперь в конкурсе их будет три, и ни метром больше. Удивляет, что в конкурсную программу пробился единственный режиссерский кинодебют, что свидетельствует: Канны опасаются ставить на темных лошадок.

Каждое оглашение каннской программы вызывает хор недоуменных возгласов. Ныне шок кинообщественности вызвало игнорирование фильма Патриса Шеро «Габриэлль». А запутанная история с показом лишь части фильма «Обещание» китайского мэтра Чэня Кайгэ чуть не дошла до судебного иска. В общем, задолго до фанфарных труб открытия художественному директору Тьерри Фремо досталось. Однако он стремится вернуть Каннам славу первого форума мира не только за счет звонких имен и роскошных приемов. Фремо настаивает на том, что многие из 53 фильмов официальной каннской программы касаются острых современных проблем.

«В целом отбор фильмов подтверждает статус Азии как крупного кинематографического региона и безусловный выход на мировую кинематографическую арену Латинской Америки: Аргентины, Бразилии и Мексики», — считает Фремо.

Заметьте, ни слова о фильмах стран бывшего соцлагеря. Во всей официальной программе — ни одного российского фильма. Можно сколь угодно твердить о подъеме нашего кино и обвинять каннских отборщиков в предвзятости. Но только если существует картина, достойная представлять некогда великую кинематографию на выставке всемирной мировой моды кино. Такой картины, увы, нет. Слабым утешением могут служить слова президента фестиваля Жиля Жакоба: «Национальная принадлежность фильма имеет все меньше и меньше значения. Вероятно, в будущем мы станем обозначать фильмы как «европейские» или «латиноамериканские».