НОВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ОФИЦИАЛЬНОГО ИСКУССТВА: СТОП-АРТ

СУД ДА ДЕЛО

Радуют в последнее время публичные политические акции. Задумываешься об искусстве, которое вдруг дошло до народа. О постановке массовых действий и узнаваемом почерке режиссера.Какая идея у парадного шествия «Наших» и финального катарсиса с...

Радуют в последнее время публичные политические акции. Задумываешься об искусстве, которое вдруг дошло до народа. О постановке массовых действий и узнаваемом почерке режиссера.

Какая идея у парадного шествия «Наших» и финального катарсиса с обменом гильзами — кроме честного признания участников, что хорошо съездить на халяву по Тверской прогуляться?

Как называется митинг против Ходорковского по заявке анонимной «группы граждан», куда омоновцы пропускают по спискам «у старшего» и где узнают друг друга люди из мосфильмовской массовки? Человек молодой и культурный ответит: «Флэш-моб».

С творческим успехом — качественными декорациями, спецэффектами и цитатами из истории нонконформизма — можно поздравить авторов перформанса «Дорожные работы», который состоялся в понедельник перед Мещанским судом. Асфальтоукладочные машины, новейшие модели бульдозеров, актуальная оранжевая спецодежда, отбойные молотки, как у героев Родченко, игра в сичку, как у героев «Москва—Петушки». Классифицировать деятельность «искусствоведов в штатском» мы попросили профессионалов — практиков и теоретиков современного искусства.

Отдел культуры

СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ

Мещанский суд продолжает оглашать приговор Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Но если на прошлой неделе (кроме

16 мая) милиция даже близко не подпускала к суду сторонников бывшего главы «ЮКОСа», то на этой префектура позволила им пикетировать суд. Правда, на Каланчевской улице незамедлительно развернулись дорожные работы. И в зале суда не стало слышно ничего, кроме грохота отбойных молотков.

ПОНЕДЕЛЬНИК, 23 МАЯ

10.00. У здания Мещанского суда дежурят несколько машин «скорой помощи»: очень жарко. Утром несколько юных сотрудников ППС (срочной службы) из оцепления уже увезли в больницу: говорят, что тепловой удар. Злые языки утверждают, правда, что милиционеры попросту голодают.

11.00. Как и на прошлой неделе, мобильные телефоны в суде и его окрестностях не работают: наверное, работает «глушилка». Похоже на правду: журналисты видели неподалеку милицейскую «Газель» с антенной на крыше.

11.22. Милиции гораздо больше, чем людей. Съемочные группы и фотокорреспондентов загоняют на огороженный железными решетками пятачок земли перед Мещанским судом. Тому, кто не хочет стоять на солнцепеке, строгий милиционер объясняет:

— Здесь нельзя находиться с камерами — это режимный тротуар.

Рядом стоят двое в штатском, в руках — маленькие цифровые камеры. «Режим» на этих людей не распространяется: милиционер, покосившись на рацию в руке одного из них, уходит.

Любопытно, что правоохранители применяют к происходящему вокруг суда военно-милицейскую терминологию: «зачистка», «КПП», «режимная территория». К концу недели, возможно, мы увидим где-нибудь поблизости «фильтропункт».

11.30. На Каланчевской улице должны начаться «плановые дорожные работы». Улица заставлена техникой: дюжина самосвалов, одно неуклюжее приспособление (предположительно асфальтоукладчик), несколько дорожных катков, компрессоров и маленьких бульдозеров. Очевидно, что вся эта техника одновременно использоваться на одном и том же участке дороги не может — по своему прямому назначению, конечно.

Эта выставка достижений тяжелой промышленности шумит изрядно и целиком занимает тротуар напротив здания Мещанского суда, то есть ту территорию, где сторонники Ходорковского собираются устроить пикет.

12.00. Пикет — метрах в 150 от здания суда. Ближе не пустили, сославшись на дорожные работы. Пикетчиков набралось человек пятьдесят (постепенно число увеличивалось). Они скандировали: «Свободу, свободу!», но их почти не было слышно — ровно в полдень начался ремонт дороги. Два-три пролетария в оранжевых спецовках вяло ковыряли асфальт, остальные (десятка два) покуривали, дремали, высунув ноги из кабин грузовиков, или забивали козла в ближайшем дворе. Милиция их охраняла, наверное, для того чтобы рабочие не выдали журналистам планы по превращению Каланчевки в главную улицу столицы: кроме Мещанского, на этой улице стоит еще и Басманный суд.

12.47. Студенты прикрепили на соседнюю ограду оранжевое полотнище с текстом: «Идущие без Путина». Широкоплечий человек в штатском кивнул соседу: «Снимай» (у того в руках видеокамера), а сам записал лозунг в блокнот, неодобрительно качая головой.

ВТОРНИК, 24 МАЯ

10.30. Журналисты проходят в зал по списку (заверен печатью и подписями). Судебный пристав с зеленой тетрадью в руках сверяет журналистские удостоверения с перечнем СМИ, которым доверяет суд.

11.20. На экранах некоторых мобильных телефонов появляется разомкнутый замочек: сигнал того, что оператор мобильной связи отключил кодировку и телефон прослушивается. Уважаемые сотрудники госбезопасности! Ну зачем, скажите, потребовалось одновременно глушить и прослушивать мобильники?!

11.40. Каланчевская улица перекрыта — «ремонт дорожного полотна». Но рабочих нигде не видно. Техника, которой заставлена вся улица, стоит без дела. Ее охраняют сотрудники ППС.

12.00. Отыскались наконец рабочие, которые должны ремонтировать Каланчевку. Два-три отбойных молотка загрохотали на расстоянии полукилометра от здания Мещанского суда. Рабочие-ремонтники за три дня успели сделать многое. Они произвели немало шума и сняли на Каланчевке слой асфальта на площади около 300 кв. метров. Любопытно, что для этого оказалось достаточным всего двух самосвалов, компрессора и нескольких отбойных молотков. Остальная же техника (дюжина грузовиков, катки, бульдозеры), занимающая половину улицы, пока оказалась ненужной.

В последние дни из двадцати рабочих за общественно полезным трудом были замечены трое-четверо. Правда, они, поработав час-другой, надолго уходили в ближайший двор — перекурить. Остальные рабочие, одетые в очень чистые оранжевые спецовки, предпочитали наблюдать за работой коллег, расположившись в тени. На другом конце улицы, метрах в 150 от суда, немногочисленные пикетчики развернули плакаты: «Свободу МБХ». Ближе их не пустила милиция.

12.20. К изнывающим от жары и безделья журналистам выходят защитники Ходорковского и Лебедева. Отличился канадский адвокат Роберт Амстердам. Он произнес зажигательную речь (кто-то даже зааплодировал), призвав Блэра, Шредера и Буша приехать в Москву и своими глазами взглянуть на то, что творится в Мещанском суде и его окрестностях. Роберт Амстердам предположил, что, увидев стянутые к суду «войска» (troops) и овчарок, западные лидеры перестанут рассуждать о демократии в России.

Множество служебных собак. Им жарко. Сотрудникам ППС из оцепления тоже жарко, но они, в отличие от овчарок, не могут улечься на газон.

12.50. Мне удалось поговорить с человеком, работающим на АЗС, оккупированной милицией:

— Мы уже неделю как закрыты — большие убытки. Милиция говорит, что это продлится по крайней мере до конца недели.

— А компенсацию обещали?

— Нет. Об этом и речи нет.

14.20. Пикетчики поют «Орленок, взлети выше солнца» и другие бодрые песни. В итоге расходятся по домам с песней «Врагу не сдается наш гордый «Варяг».

СРЕДА, 25 МАЯ

10.00. Добравшиеся до суда с удивлением обнаруживают, что почти на всей улице, кроме трамвайных путей, убран верхний слой дорожного полотна. Журналисты припоминают, что накануне вечером, когда закончилось заседание суда, асфальт был еще на месте.

11.40. Миновав «рамки» металлоискателя, подходит судья Ольга Кудешкина. Чтобы, по ее словам, «взглянуть в глаза Дмитрию Шохину» (он представлял гособвинение на процессе и по делу «Трех китов»). Непростая задача: прокурор предпочитает ни с кем глазами не встречаться. Ольга Кудешкина делится с журналистами своими предположениями: «Концовка приговора — резолютивная часть — будет оглашена тогда, когда никто не ждет. Это затем, чтобы сторонники Ходорковского не успели собраться».

12.00. Каланчевку можно пересечь не везде, хотя автомашины на улицу не пропускают. Диалог с милиционером:

— А логика?

— Зато порядок.

Игорь КОВАЛЕВСКИЙ