30 августа 2005, 20:48 Общество

Рязанские пленницы

Андрей Ильин Рязанский слесарь получил 17 лет колонии за то, что около четырех лет насильно держал в подвале двух несовершеннолетних секс-рабынь. За это время пленницы успели родить двоих детей и ожидали третьего. Коллеги и соседи знали слесаря только с лучшей стороны, а психиатры признали его полностью вменяемым.

Во вторник Скопинский городской суд (Рязанская область) вынес обвинительный приговор слесарю автоагрегатного завода, который 3 года и 8 месяцев держал у себя в подвале на положении рабынь двух девушек. Суд признал 54-летнего Виктора Мохова виновным по ч. 2 ст. 126 УК РФ («Похищение двух или более лиц») и ч. 2 ст. 131 УК РФ («Изнасилование несовершеннолетней») и приговорил его к 17 годам колонии строгого режима.

Как следует из материалов дела, девушки были похищены 30 октября 2000 года. В этот день местная сотовая компания в честь 5-летия своей работы организовала на Соборной площади Рязани массовый праздник. К вечеру началась дискотека «Вера, надежда, любовь». Две подружки, 14-летняя ученица вечерней школы Катя Мамонтова и 17-летняя учащаяся рязанского ПТУ-39 Лена Самохина, познакомились на танцах с пожилым рабочим Виктором Моховым и его молодым приятелем, который назвался Лешей. Новые знакомые предложили девушкам покататься по городу на «Жигулях» Мохова. Когда компания погрузилась в автомобиль, выяснилось, что «Леша» — на самом деле 25-летняя Лена. Просто девушка была очень похожа на молодого человека — коротко стрижена, в мужской одежде и с мужскими же повадками. Однако девушки-подростки не смутились и откликнулись на предложение Мохова всем вместе выпить водки.

Как потом оказалось, в водку был добавлен димедрол.

Через некоторое время девушки очнулись в тесном, темном помещении — это был гараж. Спутница Мохова сказала им на прощание: «Вот, девочки, вы и попались» — и ушла, оставив пленниц наедине со слесарем, который их тут же изнасиловал (по другим данным, женщина также изнасиловала девочек).

Виктор Мохов проживал в городе Скопин в 90 километрах от Рязани в собственном доме вместе с матерью. В 1997 году он стал расширять гараж — копать третий уровень под подвалом. Провел туда вентиляцию и электричество. Соседям объяснил, что будет там хранить картошку, матери – держать нутрий. Туда он и поместил позже своих пленниц. Из подпола в подвал вел маленький люк, тщательно замаскированный под обшивку пола. Далее шла «прихожая», которая заканчивалась еще одной дверцей, выходящей в небольшую комнатку размером два на три метра. В этой камере была поставлена двухэтажная кровать, стол и сделана параша. Из камеры на поверхность не доносилось ни звука – толщина бетонных стен и пола доходила до 30 сантиметров.

В этой камере пленницы провели первые три года, ни разу не выходя на поверхность.

Мохов регулярно насиловал их и мучил — перекрывал вентиляцию и отключал электричество (в подвале было сыро и холодно, грелись пленницы от электроплитки), не давал воду. Кроме секса, от пленниц он больше ничего не требовал. В знак милости однажды принес в камеру телевизор и магнитофон. За время заключения Лена два раза была беременна и родила двоих мальчиков — роды принимались тут же. Когда первому новорожденному исполнилось два месяца, Мохов подбросил его в подъезд одного из домов. То же самое он проделал и со вторым ребенком — когда тому исполнилось четыре месяца. В пеленки второго ребенка пленницы спрятали записку с просьбой о помощи, однако Мохов ее нашел.

Судьба детей точно не звестна — по некоторым данным, они попали в детдом.

С осени 2003 года режим содержания секс-рабынь ослаб — слесарь стал выводить девушек по одной на прогулку. Во время одной из прогулок Кате Мамонтовой удалось переговорить с квартиранткой Мохова – студенткой Скопинского медицинского колледжа. Пленница передала ей записку, которую просила передать в милицию. Квартирантка так и сделала.

К тому времени Мамонтова и Самохина уже три с половиной года считались пропавшими без вести, а Скопинская прокуратура безуспешно расследовала уголовное дело, возбужденное по ст. 105 УК РФ «Убийство». После того как милиционеры получили записку о помощи, они отправились к Мохову. Увидев милиционеров, тот бросился бежать через заднюю дверь, но был пойман.

Оперативники с трудом отыскали замаскированный люк (Мохов все отрицал и о лазе молчал до последнего). Когда девушек поднимали на поверхность, выяснилось, что Лена Самохина находится на восьмом месяце беременности.

После того как пленниц освободили, милиционеры решили, что Мохов причастен и к другим исчезновениям девушек. С целью найти какие-то улики следователи перекопали почти весь приусадебный участок слесаря, но так ничего и не нашли. Вначале на допросах Мохов во всем признался, но потом изменил позицию — сказал, что рыл подвал под картошку, а решение поселить в нем пленниц пришло позже. По его словам, девушки сами попросили подвезти их домой, а когда вместо дома оказались у Мохова, также добровольно спустились в подвал. Кроме того, Мохов заявил, что сообщницу Лену он встретил случайно и с тех пор ее не видел.

Как сообщает рязанское агентство «7 новостей», в июне 2004 года 29-летнюю жительницу Рязани Елену Бадукину — предполагаемую сообщницу Мохова — удалось задержать. На допросах свою вину она отрицала. Однако прокуратура Рязанской области предьявила ей обвинение по ст. 131 ч. 2 пп. «в», «д» УК РФ («Изнасилование группой лиц заведомо несовершеннолетних, сопровождавшееся угрозой убийства»).

По данным местных СМИ, знающие Виктора Мохова оценивают его как человека положительного, приветливого.

На автоагрегатном заводе Мохов, по словам коллег, не получил ни одного дисциплинарного замечания. Не пил, не курил. После работы возился на своем приусадебном участке. За вялый характер получил прозвище «Тюлень». В 1979 году он женился, однако уже через три месяца развелся. При этом в районной прокуратуре вспомнили, что отец Мохова сидел в тюрьме за изнасилование.

Мать рабовладельца – 80-летняя Алиса Мохова тоже хвалила сына. В эфире телекомпании RenTV она сказала: «Даже в голове не укладывается. Хороший сын и вдруг… две! Хоть бы одна, а то – две!!!» Следствию не удалось доказать, что Алиса Мохова знала о пленницах, и поэтому по делу она проходила как свидетель, а не соучастник. В то же время соседи Моховых замечали, что мать закупала в магазине большое количество продуктов, чрезмерное для двух человек. Алиса Мохова, по ее словам, действительно видела одну bp девушек – Мохов приводил Катю Мамонтову в дом и называл своей знакомой. Девушка мыла посуду, вскапывала моховские грядки. Из «гостей» ее опять спускали в подвал, а Мохов говорил матери, что она пошла домой.

В НИИ имени Сербского Виктора Мохова признали вменяемым. Его пленницы прошли курс психологической реабилитации.