«Новая газета»: Квачков продолжит войну – если «избежит плена»

СМИ продолжают комментировать интервью обвиняемого в организации покушения на главу РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса Владимира Квачкова, в котором он дает развернутое обоснование мотива преступления, представляя его одним из актов «национально-освободительной борьбы» и призывая к ее продолжению.

Загадке этого интервью посвящен, в частности, материал «В «Завтра» была война» в сегодняшней «Новой газете».

Одна из очевидных странностей текста – то, что посредником в передаче текста, самого по себе уже откровенно тянущего на статью «Публичные призывы к экстремистской деятельности», выступил адвокат полковника Алефтин Мошанский, который казалось бы должен быть заинтересован в возможности опровергнуть доводы обвинения в том самом преступлении, которое его подзащитный считает одной из форм справедливой национально-освободительной борьбы, более того, специально оговаривается: сообщения СМИ, будто бы он не признает себя виновным, ложны. Вообще вину свою подозреваемый в покушении отрицает до странного вяло и нелогично, утверждая, что «ни улик, ни следов нет», что, как известно, не соответствует действительности. Достаточно вспомнить найденный на даче Квачкова рулон полиуретана, от которого, по заключению экспертов, были отрезаны коврики-подстилки, на которых лежали террористы в ожидании кортежа Чубайса, листок, на котором рукой находящегося в розыске по тому же делу сына Квачкова Александра записан номер БМВ Чубайса с пометками о его маршруте, показания свидетелей, незадолго до покушения видевших Квачкова с молодыми людьми рядом с дачей Чубайса и многое другое. Более того, по мнению автора материала, полковник использует всю свою богатую теоретическую подготовку, стараясь оправдать подрывников-неудачников в глазах коллег, которые в один голос заявляют, что такой специалист, как Квачков, не мог сработать непрофессионально и фактически дает советы оставшимся на воле, как сделать, чтобы получилось: против такой машины нужно использовать большее количество тротила – 25-30 кг. По его словам, этого заряда достаточно, чтобы скинуть машину с дороги. Да и подрыв нужно было производить не у переднего колеса, а по центру – тогда «сохранение прочности даже бронированных стекол было бы сомнительным». Остановившуюся машину Квачков советует добивать «ручными противотанковыми гранатами РПГ-18(26).

Принадлежность Квачкова к наиболее радикально-маргинальной части «национал-патриотов» подчеркивается тем, что наряду с традиционно ненавистными для национал патриотов фамилиями в списке оккупантов появились новые имена: Президента Квачков называет «подполковником-гауляйтером оккупированной заморской территории», министра обороны Иванова - «пришибленным угробком (в казармах называют точнее), в штатском лапсердаке принимающим военный парад» и «смотрителем мировой закулисы, контролирующим процесс уничтожения русской армии». Полковник предлагает «рецепты» дальнейшей судьбы правительства: «Разрушившие нашу страну должны быть отданы под суд трибунала».

Это трудно понимать иначе, чем помесь призывов к свержению существующего строя и к развязыванию гражданской войны.

Останавливаясь на загадке содействия адвоката появлению столь дискредитирующего подзащитного материала автор предлагает достаточно стройную версию: поскольку улик, позволяющих предъявить обвинение Квачкову, и так уже собралось более чем достаточно, поэтому ни сам подсудимый, ни его защита не надеются на благоприятный исход суда, поэтому все силы нужно бросить на то, чтобы воспользоваться прорехой в ненавистном полковнику демократическом законодательстве: избраться в Госдуму и не попасть в тюрьму, или как это называет отставник-подрывник «избежать плена», поскольку война для него продолжается.
То есть интервью, уменьшившее шансы на победу в суде, стало первой частью предвыборной компании. Примерно о том же говорит адвокат арестованного вместе с Квачковым Роберта Яшина Руслан Заколюжный: «заявления Квачкова – это попытка привлечь к себе дополнительное внимание накануне выборов в Госдуму».