процесс

Вчера сын премьера Израиля Омри Шарон признал справедливость выдвинутых против него обвинений в незаконном финансировании предвыборной кампании отца. Теперь Шарону-младшему грозит до пяти лет тюрьмы. Израильские аналитики полагают, что признание вины связано с неизбежностью досрочных выборов. Судебное разбирательство во время новой предвыборной кампании могло бы еще больше осложнить положение Шарона-отца. С подробностями — корреспондент Ъ в Иерусалиме ГРИГОРИЙ Ъ-АСМОЛОВ.

Преступление

Вчера утром в мировом суде Тель-Авива прошли слушания по делу Омри Шарона. 40-летний член кнессета Шарон-младший подозревался в незаконном финансировании предвыборной кампании своего отца, когда тот боролся за пост главы партии "Ликуд" в 1999 году. Среди пунктов обвинения — нарушение закона "О партиях" (раздел о финансировании предвыборных кампаний), записи ложных данных в финансовую документацию и дача ложных показаний под присягой. В конце лета, когда израильская генпрокуратура передала дело в суд, некоторые аналитики предполагали, что рассмотрение обвинений может затянуться на годы. Однако вчерашние слушания заняли меньше часа. Омри Шарон признал свою вину и тем самым лишил прокуроров необходимости доказывать суть преступления. Заодно он избавил себя от необходимости в течение долгих месяцев отвечать на вопросы судьи, сидя на скамье подсудимых.

Признание вины стало возможным после того, как защита подсудимого и представители прокуратуры заключили сделку. В обмен на чистосердечное признание Шарона-младшего прокуратура вычеркнула из обвинительного заключения один из самых серьезных пунктов обвинения, связанный с нарушением устава общественных организаций. Правда, защита до последнего момента настаивала на том, чтобы в рамках сделки прокуратура заявила, что не требует тюремного наказания для подсудимого, а готова ограничиться условным сроком или общественными работами. Но прокуроры остались при своем. Теперь определить меру наказания для Омри Шарона предстоит суду.

События, заинтересовавшие прокуратуру, произошли в 1999 году, когда Ариэль Шарон боролся за кресло главы "Ликуда". В случае победы он должен был стать кандидатом партии на пост премьера. Что ему в итоге и удалось. Однако в 2001 году госконтролер Израиля Эльяким Рубинштейн опубликовал ежегодный отчет, в котором высказал сомнения по поводу законности финансирования избирательной кампании Ариэля Шарона в 1999 году. Дело в том, что израильский закон "О партиях" четко регламентирует суммы, которые могут быть потрачены на предвыборную кампанию. В 1999 году ее размер не мог превышать 826,726 тыс. шекелей. Все деньги должны поступать на официальный специально открытый счет кандидата. В данном случае финансовый советник Ариэля Шарона открыл счет #136603 в банке "Дисконт" в городе Рамат-Ган. Согласно документации, поданной предвыборным штабом Ариэля Шарона, их кандидат немного превысил дозволенную сумму и потратил 972,396 тыс. шекелей.

Однако госконтролер и вслед за ним полиция посчитали, что заявленными 150 тыс. шекелей дело не ограничилось. Согласно обвинительному заключению, финансирование кампании Ариэля Шарона составило более 6 млн шекелей сверх разрешенной суммы. Деньги шли через ряд подставных фирм. Главным финансовым каналом стала компания "Аннекс", открытая в начале 1999 года. По официальной версии, она должна была заниматься политическими исследованиями и опросами, а также продвижением демократии. Именно через "Аннекс" шли основные пожертвования в адрес нынешнего главы израильского правительства.

Главой предвыборного штаба Ариэля Шарона был его сын Омри. Он не только создал систему незаконного финансирования, но и фальсифицировал отчетную документацию, которая проходила через его отца. Кроме того, позже Омри Шарон дал ложные показания госконтролеру, что приравнивается ко лжи под присягой. Вместе с тем на протяжении всего следствия Шарон-сын и Шарон-отец утверждали, что сам кандидат, а ныне премьер не знал о незаконности финансирования кампании.

Наказание

"Омри должен заплатить за то, что он нарушил закон,— заявил вчера адвокат Омри Шарона Дан Шейнман.— Вопрос только, какой будет цена. Мы считаем, что она должна быть очень умеренной". Защита и обвиняемый утверждают, что нарушение закона было вынужденным, так как ограничения, которые накладывает закон "О партиях", делают проведение предвыборной кампании невозможным. "Определенные в законе суммы не позволяли кандидату проводить приемлемую кампанию, соблюдая при этом закон",— написал Омри Шарон в открытом письме председателю кнессета Руби Ривлину.

В качестве довода в защиту клиента адвокаты приводят проведенное им исследование, из которого следует, что столь драконовского законодательства о финансировании выборов нет ни в одной демократической стране мира. "Мало того, что этот закон никогда не рассматривался с точки зрения возможностей его реализации — он никогда никем не соблюдался. Омри Шарон — первый, кто отвечает перед судом по подобного рода обвинению",— обратился к суду адвокат. Правда, судью Эдну Бекенштейн, возглавляющую мировой суд Тель-Авива, подобные доводы не убедили. "Уважаемый господин думает, что я могу изменить закон?" — спросила она защитника.

Начало слушаний по вопросу о мере наказания для Омри Шарона назначено на 23 января. От того, насколько убедительной будет позиция адвокатов, зависит не только приговор, но и политическое будущее Омри Шарона. Если он будет приговорен к заключению или же один из пунктов обвинения будет признан наносящим удар по общественным интересам, сын премьера вынужден будет сложить депутатские полномочия. По мнению наблюдателей, сохранить политическую карьеру Омри Шарона почти невозможно, но адвокаты сделают все, чтобы сын премьера не оказался за решеткой.

Местные эксперты отмечают, что сделка между генпрокураторой и защитой Омри Шарона стала неожиданной. Переговоры продолжались долгие месяцы. Возможно, лед тронулся благодаря недавней победе на выборах лидера левой партии "Авода" Амира Переца. Он в ближайшие дни собирается вывести свою партию из коалиции, что неминуемо приведет к досрочным парламентским выборам весной.

Судебный процесс против сына так или иначе наносит удар по Ариэлю Шарону, тем более что в центре обвинений — финансирование его собственной кампании. Однако премьер заинтересован в том, чтобы процесс закончился максимально быстро, без каких-либо судебных обсуждений, благодаря которым могли бы всплыть забытые детали дела. Кроме того, сын чистосердечно признающий вину,— это лучше, чем сын, который пытается увильнуть от обвинений. В кругах, близких к премьеру, говорят, что его сын готов на все ради успеха своего отца, поэтому решение Омри Шарона сразу взять вину на себя не должно никого удивлять. Впрочем, сделка выгодна и генпрокуратуре. Благодаря ей удалось не только относительно быстро довести до конца громкое дело, но и послать предупреждение другим политикам накануне грядущих парламентских выборов.

Омри Шарон взял отца на себя