Россия - женщина, пишет Юлия Латынина (на фото) в своей новой книге. Женщина, влюбившаяся в мужественный Кавказ и надеющаяся привязать его к себе общими детьми

Дмитрий БЫКОВ

Новый роман Юлии Латыниной «Ниязбек», вышедший всего через полгода после нашумевшего «Джаханнама», позволяет говорить о любопытной тенденции. Не только в русской литературе, но и в русской мысли. Это не просто любовь-ненависть к Кавказу - ее и у Лермонтова сколько угодно, - а своеобразное женственное любование силой. Гибнущая, дряхлеющая империя любуется молодой, по-звериному сильной и дикой окраиной. Да о чем и говорить, если в центре все тотально прогнило? Об этом Латынина написала всю свою предыдущую реалистическую прозу - от «Охоты на изюбря» до «Промзоны». В «Джаханнаме» открытым текстом было сказано: местные власти не думают, местные мужчины не моются, все продается и покупается, писателю тут больше делать нечего. А вот на окраине, где живет и только еще потягивается гибкий и мощный зверь, есть чем полюбоваться. И мужчины не только моются, но и молятся.

«Еще полгода назад он (протагонист, полпред Панков. - Д Б.) не мог бы вообразить, что будет сидеть за одним столом с людьми в черных майках и тренировочных штанах и что каждый из этих людей будет являться чемпионом мира или на худой конец Европы по какому-либо из видов мордобоя. В России они крышевали вещевые рынки и торговали наркотиками, а здесь они являлись элитой общества. Здесь они покупали себе - деньгами или угрозами - должности министров, и, стало быть, было что-то такое в атмосфере этих гор, что радикально отличало этих людей в черных майках от их российских коллег. Панкову не хотелось себе признаваться, что это что-то было верой в Аллаха».

В одном из своих нальчикских репортажей Латынина уже призналась, что в Нальчике худшая часть населения (а именно менты) перестреляла лучшую (а именно верующих в Аллаха). И с ужасом призналась себе, что эта лучшая часть непременно ее, Латынину, закопала бы, увидев, как она, Латынина, по утрам совершает пробежку в шортах и футболке. Золотые слова и точная характеристика садомазохистского комплекса, овладевшего частью нашей интеллигенции: придут очень хорошие, и эти хорошие нас обязательно убьют. Потому что мы плохие. К сожалению, интеллигенции не приходит в голову очевиднейшая мысль: если они нас убьют просто за то, что мы другие, они вряд ли могут быть названы такими уж хорошими, честно говоря.

Достаточно послушать, как говорят в «Ниязбеке» Латыниной многословные и трусливые русские - и как чеканят каждое слово, словно монету, роскошно-храбрые кавказцы. Да, жестокие, да, малообразованные - но сколько древней мудрости, сколько достоинства в каждом передергивании затвора!

В сегодняшней России вообще сложилась интереснейшая политическая конфигурация. Власть почти ничего не делает, чтобы пресечь откровенно фашистскую акцию в центре Москвы. (Устроители акции могут сколько угодно открещиваться от фашизма и суть не меняется, всем все видно, тексты организаторов акции доступны для всеобщего обозрения и манеры тоже.) Власть легитимизирует подобные шествия, а их устроители подчеркивают свою ей лояльность. Начинается удивительный процесс: русские левые - они же либералы, они же защитники свободы слова - льнут и ластятся к исламской твердыне, а Эдуард Лимонов недавно так и написал: в борьбе с тоталитаризмом ислам может послужить надежнейшим союзником.

Все это довольно забавно с точки зрения классической пословицы «Волка на собак в помощь не зови», но сегодняшних русских либералов, упивающихся мужеством мрачных небритых людей с окраин, не переубедишь. Для них страшнее Кремля зверя нет. В имперской Англии многие жители колоний отважно делали выбор в пользу колоний. Даже Киплинг признавался, что был заворожен Индией, хотя и понимал, что речь идет о «покоренных угрюмых племенах, полудетях, а может быть, чертях».

Сегодня колонии мстят. Мстят они всему миру - и Франции, и Англии, и России. Можно, конечно, прибегнуть к помощи колоний, чтобы свалить гнилую и продажную власть, - как в романе Латыниной полпред Панков прибегает к помощи очаровательного бандита Ниязбека Маликова, чтобы повалить местного царька. Но ведь потом придется как-то выстраивать отношения с очаровательным бандитом. И напрасно автору кажется, что договариваться с ним - чистым и благородным - будет легче, чем с очередным «нашим сукиным сыном», проворовавшимся наместником. «Он больше не был другом - он был русским».

Ведь она все понимает. Почему же ничего не может сделать со своей завороженностью силой? Почему в сегодняшней России находятся русские, уверенные, что ислам - их верный союзник в борьбе с самими собой?

А потому, что Россия - женщина, пишет Латынина. Женщина, влюбившаяся в мужественный Кавказ и надеющаяся привязать его к себе общими детьми.

Хорошо, если это у нее такая ошибка из-за собственной женской природы.

Но если в ней говорит не женщина, а аналитик?

Тогда ой.

Взятые силой