РУНО УКРАЛИ ДАВНО

23 ноября Грузия отмечает вторую годовщину «революции роз». Грузинский «бархат» в России воспринимают очень по-разному: для одних это опасный вирус, «оранжевый» рассадник; для других — свежая струя в постсоветском болоте. В самой Грузии набирает обороты настрой совершенно иного порядка: спустя два года после цветочной революции люди начинают говорить о том, что в свежую струю попал вирус и розы вянут

Сергей АГАФОНОВ

РУНО УКРАЛИ ДАВНО

Гостю в Тбилиси хорошо всегда. Постоянному жителю не слишком хорошо в той же пропорции. Жизнь для подавляющего большинства по-прежнему очень нелегка, и трудности не удается преодолевать строго в порядке поступления, поскольку сам процесс поступления трудностей происходит непрерывно. Ощущение того, что вместе с золотым руном из здешних мест навсегда вывезли удачу, исправно посещает тбилисцев, но люди ему не поддаются, мужественно перенося невзгоды даже при минимальной зарплате в 115 лари (чуть больше $50).

Невзгоды особенно хорошо переносятся в Тбилиси в кругу друзей и на базаре, где даже с тощим кошельком ощущаешь себя человеком. Да и новости тут самые свежие. Из последних в память запал занятный сюжет: окопавшийся во Дворце бракосочетаний Бадри Патаркацишвили вместе с каким-то своим приятелем — англичанином с Украины — собирается в массовом порядке вывозить евреев из Израиля в Грузию и селить их в великом комфорте на въезде в Тбилиси. Куда Миша смотрит? Ведь делают что хотят.

При доигрывании оказалось, что указанный Бадри в самом деле строит коттеджный поселок (300 домов повышенной комфортности), но евреи из Израиля тут совершенно не виноваты.

В Тбилиси сегодня много чего появилось прикольного. Например авеню Джорджа Буша-младшего (бывшая улица Мелаани), огороженный забором участок площади Свободы, на который покушается неумолимый Церетели с жутким Георгием, ирландский паб, в котором лепят хинкали, а также недавно посаженная на пешеходной улице Шарден писающая девушка в бронзе. Это не копия и даже не пародия на брюссельский аналог, а оригинальная грузинская фантазия: сидящая в сложной позе в мраморной круглой чаше с журчащей водой скульптура знаменита. Все эти приколы, впрочем, на жизнь горожан особого влияния не оказывают. Реальная жизнь, она другая.

ДВА ГОДА — ЭТО СРОК

Дедушка Гурген, который с помощью полупромышленной снасти под названием «экран» добывает рыбку храмули и горного усача в несвежих водах Куры прямо на мосту у Метехского замка, твердо убежден, что неприятности для страны начались непосредственно после того, как у Грузии поменяли маму.

Деду очень много лет, он бывший боксер, о чем свидетельствует фирменно сплющенный нос, но про маму Грузии он не бредит — на излете «эпохи Шеварднадзе» крупногабаритный монумент «Мать-Грузия» как-то поздним вечером в самом деле заменили на новый, более изящный в формах. При этом достаточно долго обе мамы — старая и новая — присутствовали в лучах тбилисского заката у подножия легендарной крепости Нарикала одновременно. Для нежных душой и чрезвычайно впечатлительных тбилисцев раздвоение Родины в камне послужило знаком: кого-то увиденное отвратило от алкоголя и прочих излишеств, кого-то, напротив, бросило в объятия порока, а вот для деда с браконьерским «экраном» просигналило о начале лихолетья.

К новой «розовой власти», впрочем, он пока не в претензии — пенсию стали платить регулярно, долги по ней вернули полностью и планку подняли вдвое (теперь базовая ставка 28 лари, то есть почти $14). Растущие цены эту надбавку убивают, но ощутимо хуже явно не стало. Стало даже лучше: в родной квартал Авлабар «приехал Миша и открыл фонтан, электричество практически больше есть, чем нет, газ дают, а теперь еще бесплатно кормят».

Как удалось выяснить, в самом деле кормят. Это такая новая инициатива президента: состоятельные граждане (в основном владельцы заведений общепита) под легким нажимом властных структур накрывают по выходным столы для «социально незащищенных». Гость приходит, предъявляет паспорт и ест. В движение включились уже больше 100 отзывчивых на призыв президента предпринимателей. Задача поставлена дерзкая — накормить всех, кому плохо. Ощущение после многочисленных разговоров сложилось однозначное — накормят.

Дело в том, что нынешний президент Грузии — человек на редкость инициативный. Состоятельные граждане говорят о нем с нескрываемой любовью: «Наш Миша — большой выдумщик». И не рискуют его расстраивать неотзывчивостью или упрямством. Такое трогательное взаимопонимание власти и капитала стоит дорого, хотя объясняется просто: на заре «цветочной революции» упрямцы расставались с неправедно нажитым силком, в результате чего бюджет страны увеличился невероятно оперативно (всего лишь за год) почти в четыре раза. Теперь «большому выдумщику», как правило, не перечат.

Надо отдать должное грузинскому президенту. Пока он не слишком сильно перегибает палку, и действия его команды в сфере экономики во многом компенсируют издержки резвого административного темперамента новой власти. То, что удалось сделать, со счетов уже не сбросить. «Революция роз» принесла стране (быть может, впервые в ее истории) период вполне цивилизованного экономического либерализма. Последовательно сокращается в объемах «разрешительная» функция государства, которая лежала в основе коррупционной пирамиды: число лицензируемых областей деятельности с двух сотен ужалось до дюжины, от 27 разновидностей налоговых поборов сегодня осталось только шесть, приватизация стала системной и прозрачной (занятно, что за 11 лет после распада СССР доходы грузинской казны от продажи объектов госсобственности составили $50 млн, а по итогам «розовой двухлетки» — около $300 млн).

Государство вплотную занялось вполне книжными азами — созданием благоприятных условий для развития свободного рынка. Энергетика, сфера безопасности, дороги и некоррумпированное чиновничество — вот четыре мегапроекта по переделке Грузии, на которые замахнулся Саакашвили. Успехи идут по убывающей, но они, бесспорно, есть.

Самое очевидное — это устойчивый свет и тепло в домах и относительный порядок на улицах. Из созданной Саакашвили с нуля грузинской патрульной полиции власти и СМИ настойчиво делают живую легенду — это то, что действительно работает для людей, причем работает эффективно. После ликвидации разнузданной ГАИ и дорожных мародерских отрядов с полосатыми палочками, отданных на откуп беженцам из Абхазии (таким диковинным образом при Шеварднадзе был решен вопрос «социализации» изгнанных войной с постоянного места жительства семей — власть фактически дала им право собирать оброк с проезжей части), жизнь для грузинских водителей и иногородних стала праздником. Останавливают только по делу, штрафуют строго по прейскуранту нарушений, оплата — исключительно через банк в недельный срок. Горячая линия по вопросам вымогательства, на финише которой гражданин всегда прав, сменные наряды (постоянных партнеров в патрулях нет во избежание коррупционной смычки), персонал молодой и образованный.

Грузины, однако, перестали бы быть грузинами, если бы такая сказка про образцовую службу прожила долго. Величина штрафов за разные нарушения на дороге разная, а выписывает бумагу хоть и человек, но не железный же.

ПРИШЛА ПОРА — ОНА ПРОСНУЛАСЬ

Грузинский способ жизни, то есть необычайно живучая на всех социальных этажах и даже в складках традиция семейственности и иждивенчества, вполне может стать (если уже не стала) тем волноломом, который «революцию роз» превратит в итоге в «революцию грез». Аппаратная ломка поначалу дала восхитительные плоды — во власть пришло новое поколение управленцев, которые с энтузиазмом попытались поставить в стране чистый эксперимент по внедрению безбрежной демократии и эффективной рыночной экономики. После бодрого и многообещающего старта двухлетней давности темп реформ замедлился. Чуда не произошло. Несмотря на очевидные достижения, инвестиции в Грузию рекой пока не потекли, а фонтан предпринимательства не забил мощной струей деловой активности. Вроде бы все делается правильно, но даже такую маленькую экономическую тележку, как компактная грузинская экономика, сдвинуть с места оказалось очень трудно. Для любой страны с другой историей эта объективная задержка в отдаче от приложенных усилий ровным счетом ни на что не влияла бы — надо только работать и ждать результата. Грузия, однако, другое дело, здесь не умеют ждать и не все привыкли с полной выкладкой работать.

Как политик, которого привела к власти улица, нынешний грузинский президент настроение улицы ощущает очень тонко. А оно меняется, причем не лучшим для него образом. Отсюда естественный крен в сторону популистских шагов и мероприятий, которые дают хотя бы кратковременный эффект и удерживают на плаву позитивные ожидания. Президент открывает городские и сельские школы, он строит фонтаны и спортивные площадки в микрорайонах, он в конечном счете концентрируется на стратегии малых дел, что временно выручает рейтинг, но совершенно не способствует решению крупных задач государственного строительства и в итоге его самого подставляет под репутационные удары.

Вот, к примеру, президент объявил, что у чиновников на службе народа не должно быть выходных — все трудятся, все должны быть доступны хотя бы по мобильным телефонам. Грузия упивалась новой инициативой дней 10 — действительно всех слуг можно было застать и достать. Но потом потихоньку поползло: сначала в учреждениях возник институт дежурных, которые слушали, но уже не соединяли, потом телефоны в неприемные часы перестали откликаться и у дежурных, а ответственные лица, изможденные нагрузкой, стали повально забывать свои мобильники на работе или оставлять в другой комнате. Если так пойдет и дальше, то когда-нибудь неизбежно грузинский президент не сможет дозвониться до своего генерального прокурора.

Симптомы движения именно в этом направлении начинают множиться с пугающей последовательностью, и не случайно оппоненты Саакашвили и многие серьезные политологи вполне аргументированно утверждают, что в Грузии при явном дефиците серьезных экономических результатов начинает прогрессировать «самодвижущаяся» административная вертикаль, что чревато полным отрывом в «вольное администрирование». Сильный парламент и консолидированная оппозиция могли бы надежно страховать от такой неприятности, но беда в том, что ни сильного парламента, ни серьезно организованной оппозиции нет.

На плечах ошеломительной популярности Саакашвили в парламент вошли и сформировали там устойчивое большинство случайные в политике, но очень цепкие житейски «новые люди», которых и в глаза и за глаза именуют не иначе как «хунвейбины» и «фракция евнухов». Они в состоянии поддержать и продавить любой нужный исполнительным структурам законопроект, что превращает парламент в простую машину для голосования, и эта машина способна переехать что угодно. В настоящее время, например, на повестке дня три новации, от которых даже у весьма лояльных к власти граждан холодок бежит за ворот, — это разрешение силовым структурам открывать огонь на поражение при оказании сопротивления, это введение института закрытых судебных разбирательств и это признание достаточным для возбуждения уголовного производства получения анонимных сигналов от информаторов и населения.

Все это, правда, подается, как необходимое расширение арсенала средств борьбы с организованной преступностью, при этом подчеркивается, что подобные способы использовались вполне цивилизованными итальянцами в борьбе с мафией, однако ж кто в Грузии с ее славным советским прошлым безоглядно поверит в чистоту не столько помыслов, сколько исполнения?

Опасность того, что неокрепшая демократическая власть, лишенная парламентского контроля и уже затеревшая в порошок начатки местного самоуправления, не удержится в рамках, сегодня ощущается в Грузии остро. На прошлой неделе по столичному проспекту Руставели прошел марш нового оппозиционного движения, которое возглавила бывший министр иностранных дел Саломе Зурабишвили, и один из центральных лозунгов этого марша звучал так: «Против необольшевизма исполнительных структур».

БАТОНО, КУДА ПОДАТЬСЯ?

«Власть начинает бронзоветь и зарываться, и это открывает альтернативе дорогу. Проблема в том, что сама эта альтернатива пока неорганизованна», — разъясняет мне секреты грузинской политической кухни известный политолог Паата Закареишвили. Сложившиеся политические диспропорции (гиперпрезидентские полномочия при слабом парламенте, свертывание местного самоуправления, растущее администрирование) заметны всем, но дальше разговоров о том, что это явно нехорошо, дело как-то не идет. Точнее, вести некому — сегодня грузинская оппозиция фрагментарна, авторитет у лидеров этих фрагментов, мягко говоря, не слишком высок, а шансы набрать очки на голой критике режима невелики. Нужна свежая консолидирующая фигура. Такой фигурой может стать Саломе Зурабишвили. «У нее для этого все есть, — говорит Паата Закареишвили, — происхождение, репутация, новизна. И время — оно сегодня на нее работает».

Мы беседуем в самом центре Тбилиси. Вдруг гаснет лампочка под потолком, сидим в потемках. «Свет ушел, но скоро вернется, — говорит хозяин, — а вот популярность Саакашвили заоблачной уже не будет». Как и все в Грузии, это звучит почти как тост, тем более что свет и в самом деле скоро «вернулся», но Паата напоминает факты, в принципе известные, хотя и забытые: «горячий грузинский электорат» всегда вдохновлялся вождями. У Гамсахурдия на старте политической карьеры была поддержка на уровне почти 90%, после него у Шеварднадзе — больше 80%. Саакашвили с показателем 97% двухгодичной давности на таком фоне, бесспорно, заметен, но уже сейчас, мягко говоря, не Эверест.

Грузины исправно выбирают не программу, а лидера, и это вернее прочего свидетельствует о неустойчивости общества и слабом уровне развития самого электората, который чрезвычайно внушаем, падок на новые слова и пребывает в постоянном ожидании чуда. Когда ожидания не сбываются, охлаждение к недавним героям наступает быстро и по мере роста безобразий, творимых самими героями и их окружением, доходит вплоть до «заморозков».

Саакашвили свой пик прошел, а сохранившуюся личную популярность (сегодня на уровне 60%) неизбежно добьют его окруженцы, которых молва (Тбилиси ведь город маленький) уже давно высоко не ценит и в качестве чистых на руку и помыслы «соратников Миши» не воспринимает. Вот, к слову, свежий тбилисский анекдот в тему. Мишины «евнухи» — как человек с дубиной на перекрестке, который прохожему участливо советует: «Направо не ходи — разденут, налево не ходи — разденут, да и прямо не ходи — тоже плохо будет». «Так что же делать, батоно, куда податься?» — вопрошает прохожий. «А ты здесь раздевайся, чего куда-то ходить...»

КЛИМАТ И ПОЛИТИКА

23 ноября Грузия отметит двухлетие «революции роз». Обидно, что политика и политики (как свои, так и чужие) все дальше разводят нас друг от друга. Маленькая деталь, но западает в душу — грузинскую визу россиянин может получить без проблем прямо в аэропорту Тбилиси, заполнив коротенькую анкету и оплатив визовый сбор. Объявление на английском языке у окошка с надписью «Виза» извещает прибывшего, что представитель любого государства допускается в свободную Грузию за $10, туркам вход разрешен за $15, а такса для граждан РФ — 20 баксов. Справедливости ради отметим, что грузинам попасть в Россию труднее — это минимум неделя оформления визы (только через консульство) и до $80 за услуги.

Грузины, выходит, не так мелочны, как наши, и более открыты. Впрочем, у них и климат лучше...

Раздвоение Родины