«Оранжевые» заключенные в полном облачении - включая маски

Жители Набережных Челнов Айрат Вахитов и Равиль Гумаров провели полтора года в американской военной тюрьме на Кубе. О своих злоключениях они подробно рассказывают впервые

Юрий ВАСИЛЬЕВ

Айрат и Равиль — двое из семерых российских граждан, в феврале 2002-го вывезенных из Афганистана на военную базу США в Гуантанамо и экстрадированных более полутора лет назад. Их история кажется не во всем правдоподобной: по словам Айрата и Равиля, они успели побывать в талибской тюрьме («Подозревали как российских разведчиков»), а в военных действиях против Северного альянса участия не принимали. Но, как говорил один киногерой, «вы меня на враках не поймали». По крайней мере, люди из ФБР и прочих американских спецслужб ничего на Вахитова и Гумарова не нашли. Судя по всему, претензий по афганскому периоду их жизни нет и у российских правоохранителей. От всего этого, впрочем, история пребывания Айрата и Равиля в «контртеррористической» тюрьме на Кубе не становится менее драматичной. В чем нет сомнений, так это в том, что о своих приключениях они вполне могут написать книгу.

ПЕРЕЛЕТ

Айрат Вахитов:

— Везли из Кандагара — там у американцев фильтрационный лагерь, в котором я полгода провел. На ногах и на руках — цепи. На глазах — армейские очки для пустыни, затянуты по самое не могу и залеплены черным скотчем. На ушах — наушники огромные, глухие, все уши изрезали. И еще респиратор химический: дышать можно, но с трудом. Особенно когда полет 28 часов шел. Я в этом самолете сознание несколько раз терял. Привезли на Кубу, несколько раз по голове дали — очухался.

Равиль Гумаров:

— За время перелета пить пару раз давали. И яблоко. А так — просто подойдут, очки эти оттянут, чтобы в глаза посмотреть: «Как, о’кей? Ага, о’кей». И хрясь очками по глазам!

ДОПРОСЫ

Айрат Вахитов, лагерный № 492:

— Приводят в комнату, пристегивают за ножные кандалы к кольцу в полу. Через час или два изволил прийти следователь: «Здравствуйте, меня зовут Майк, я приехал из Вашингтона, хочу вам помочь. Расскажите, как вы оказались в Афганистане». Рассказываешь, возвращаешься в камеру. Через месяц опять вызывают — уже к другому следователю. Он тоже говорит: «Хай, я Майк, приехал из Вашингтона с искренним желанием помочь вам, расскажите, как оказались...» Еще через два месяца — та же комната, уже третий следователь. «Хеллоу», — говорит. Я ему: «Так, подожди секунду. Тебя зовут Майк, ты приехал из Вашингтона и очень хочешь мне помочь». У него почти обморок: «Откуда знаешь?» «Я — ясновидящий», — говорю.

Равиль Гумаров, лагерный № 203:

— Когда в госпитале лежал, следователи наезжали: «У тебя тут, смотрю, условия слишком хорошие. Не будешь говорить, так мы и лечить не будем, и в лекарствах откажем». А у меня были прострелены ноги в Мазари-Шарифе (город в Афганистане; там солдаты Северного альянса, союзники США, устроили расстрел талибов и беженцев в ноябре 2001 года в крепости Калай-Джанги. — «О»).

Айрат Вахитов, № 492:

— Очень много вопросов по Российской армии: знаешь ли ты устройство ядерного оружия, где служил, какими военными секретами обладаешь. Про «Аль-Каиду» и терроризм меня совсем не спрашивали. А что спрашивать, когда я у талибов все время по тюрьмам сидел? И еще уговаривали: «Находясь здесь, ты можешь своей информацией спасти человеческие жизни». Говорю: «Вообще-то я и на свободе спасать могу. И даже лучше, чем у вас тут в клетке». Ничего на это не отвечают. Говорят: «Бэд тайм, бэд плэйс» — мол, оказался в плохом месте в плохое время. О том, что Америка и Россия — союзники по коалиции, я узнал только дома. В Гуантанамо же я думал, что Штаты собрались с нами воевать.

Равиль Гумаров, № 203:

— Перед экстрадицией нашей у следователей такие, что ли, правозащитные вопросы пошли: «Как вас содержат, нет ли жалоб?» А еще двое приезжали, спрашивали про русскую мафию в США: «Без протоколов, записывать ничего не будем». Есть человек из России — надо, значит, к нему съездить, допросить и в океане искупаться…

Я даже на детекторе лжи тест прошел. Следователи на результаты посмотрели и говорят: «В общем, мы точно знаем, что ты из России. Остальное неясно». А вопросы были такие — на «да» и «нет». «Втроем ли мы сейчас в комнате? Знаешь ли таких-то людей? Имеешь ли отношение к морскому терроризму?» Про морской терроризм все время спрашивали. Видимо, вопросник так составили. А с другой стороны, ну хорошо, в Афганистане с морем напряженно, но на Кубе-то, где Гуантанамо расположена, оно есть! Может, человек посидел и пиратом стал.

Айрат Вахитов, № 492:

— Армейские следователи бестолковы: к нему бумага с вопросами из центра приходит, он ее зачитывает. А уж как он к тебе при этом отнесется — его дело. Может наорать для страха, а может и посидеть, покурить. Потом встает: «Написали? Ну мне пора, до свидания, рад встрече. Да, кстати, как вас зовут?» Ребята из ФБР — те повиртуознее. Они додумались нас угощать шоколадом.

СОДЕРЖАНИЕ

Вахитов, № 492:

— Морской контейнер, может, чуть побольше. Внутри — два десятка отсеков на одну персону, разделенных сеткой — палец разве что пролазит, но видеть человека и общаться можно. Два прогулочных дворика. Соседи разные — австралийцы, африканцы, арабы, турки. В ячейке твоей — шконка, умывальник, параша, стрелка с направлением на Мекку и расстоянием до нее — 12 749 км. Дверь с кормушкой. Окно метр на метр — рассеянный свет, по глазам очень дает, особенно если полтора года сидеть.

Гумаров, № 203:

— На Кубе два лагеря фактически — «оранжевый» и «белый», по цвету роб. «Оранжевый» лагерь — жесткий по полной программе, там даже карандашей не дают. В душ раз в неделю, потом раз в четыре дня — 10 минут. 15 минут прогулка, после нее выдают всего одну бутылку воды на день. А «белый» лагерь — там, где я сидел, — полегче: там и письма можно писать, и читать. Вентилятор в камере и емкость со льдом, в ней — бутылки с водой. Лед и вода круглые сутки — привилегия «белой» зоны: вокруг же жара. Час — прогулка, можно мяч кидать в кольцо.

Вахитов, № 492:

— Сидел я на «оранжевой» зоне, потому что говорить не хотел со следователями. «Мы американская армия, — говорят, — а ты обвиняешься в терроризме». А я им: «Выдвигайте обвинение, давайте адвоката и право на звонок домой, как нормальному обвиняемому. Приведите все в правовой порядок, тогда поговорим». Схлопотал еще изолятора восемь месяцев — за то, что поливал охрану, хм, органическими отходами через решетку. Но я, даже когда в изоляторе сидел, при льде и при воде был. Мне охранники-пуэрториканцы все это давали.

Гумаров, № 203:

— Люди все разные, даже охранники. Янки, чисто белые, сильно зомбированы: им сказали, что мы террористы, — они так с нами и обращались. Негры поначалу настороженно к нам относились, потом по-человечески: если вдруг в кандалы, то не затягивали со всей дури на последнюю дырку. Мексиканцы тоже добродушные.

№ 492:

— Я сам видел след американского армейского сапога-берца на Коране на второй его странице: мне показал его сосед через сетку-просечку. Зэк берцев не носит.

№ 203:

— В отличие от Айрата я специально на неприятности не нарывался. Две недели голодовку держал с братьями. Потому что на зоне вместе со всеми были 10-месячный младенец и старик-пуштун, которому за 100 лет. Американцы покупали «талибов» у властей Афганистана и в Пакистане — от $5000 за голову. А те и рады сдать побольше. Младенец-то, понятно, не один сидел, а с отцом. Тот из Пакистана, жил в Кабуле, сына повез в больницу на обследование, а попал на Кубу — тогда, видимо, разнарядка на пакистанцев была. А деда семья сдала: «Ты старый, кроме гор не видел ничего, а так в Америку съездишь. Скажешь, что талиб. Мир посмотришь. Отдохнешь, подлечишься. И нам какие-то деньги за тебя будут». Тем, кто террористов властям выдает, тоже что-то полагается в награду... Был с нами алжирский араб, который в Боснии жил, детей учил в медресе. Когда там война была, сербы его подозревали, но ничего не нашли. Отпустили, а через некоторое время ночью вломились в дом и американцам сдали. А тот вообще в Афганистане не был!

ЭКСТРАДИЦИЯ И ПОСЛЕ

Равиль Гумаров:

— Следователь Генпрокуратуры на Гуантанамо прилетал. Говорил нам: «Тут вас пожизненно упрячут, а у нас можете сроком отделаться. Большим, но не вечным. Так что признавайтесь».

Айрат Вахитов:

— Привезли нас в Россию в феврале прошлого года. Подержали еще четыре месяца в тюрьме «Белый лебедь», Пятигорск. Не били, допрашивали про Америку и наше якобы талибанство. А потом отпустили, всех семерых. Сказали: «Решение политическое».

* * *

Айрат Вахитов и Равиль Гумаров до сих пор находятся под более чем активным наблюдением правоохранительных органов. Гумаров в этом году был арестован по подозрению в теракте на трубопроводе в Бугульме, но в августе оправдан судом присяжных. Айрат Вахитов несколько раз был задержан. Последний раз — в конце августа в Москве, был этапирован в Набережные Челны и освобожден 2 сентября. Обвинение не предъявлялось.

Хотя, казалось бы, чего проще: есть вина — доказывайте и сажайте. А нет — оставьте в покое.

Отсидеть в Гуантанамо