"Так поступают все" Моцарта в "Театр ан дер Вин"

премьера опера

Новая оперная постановка Патриса Шеро "Так поступают все" вызывала к себе интерес с того момента, едва о ней стало известно. Живая легенда оперного мира, Шеро не ставил в оперном театре 12 лет. За триумфальным возвращением мэтра в венском "Театр ан дер Вин" специально для Ъ наблюдал АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.

Come back, возвращение после долгой паузы, опасно как в спорте, так и в искусстве. Бесславный провал способен настичь любого кумира прежних лет. Но и здесь есть исключения, те немногие персонажи, кому такая опасность не грозит. Например, Патрис Шеро, который постановкой "Кольца нибелунгов" в 1976 году в Байрейте начал революцию в мире оперы. Его Вагнер оказался настолько театральным и зрелищным, потребовал от зрителя таких интеллектуальных усилий, что не всем это пришлось по вкусу. В дневниках Святослава Рихтера той поры можно найти горы проклятий в адрес Шеро: восхищаясь дирижером Пьером Булезом, великий пианист на дух не принял режиссерского театра.

Поначалу шли разговоры о том, что в дуэте с Шеро над постановкой Моцарта вновь будет работать Булез. Но, как выяснилось, сама идея вернуться на оперные подмостки возникла у Шеро после того, как он услышал Даниэля Хардинга. Шеро поставил Моцарта сразу для трех заказчиков: Парижской оперы, фестивалей в Экс-ан-Провансе и Вене. И всюду Хардинг дирижирует возглавляемым им Малеровским камерным оркестром. Выбор можно признать правильным: 31-летний Хардинг стал не только любимцем родной Англии и ревнивой Франции, но покорил и венскую публику, причем не только операми, но и симфоническими концертами (в перерыве между операми он дал в венском Концертхаусе программу из Глюка, Гайдна и Мендельсона; ваш корреспондент так и не смог дождаться конца оваций). Моцартом же Хардинг дирижирует порой так незаметно, словно в оркестровой яме пусто. Он никогда не перетягивает одеяло на себя, не выпячивает свое понимание музыки, но целиком принадлежит сцене, голосам и драматургии.

В венской версии постановки Шеро понятие сцены размывается. Сама сцена воссоздает обстановку неаполитанского театра, где Шеро когда-то работал вместе с художником спектакля Ричардом Педуцци (в Неаполе, кстати, происходит и действие самой оперы). Спектакль же начинается в самом зрительном зале, куда вбегает пара влюбленных офицеров Гульельмо (Стефан Дегу) и Феррандо (Шон Матьи) и где их чувства к прекрасным сестрам-красавицам Фьордилиджи и Дорабелле (Эрин Уолл и Элина Гаранча соответственно) подвергает сомнению далекий родственник Дон Жуана Дон Альфонсо (Руджеро Раймонди). Стоит ли любить тех, кто готов тебе изменить при первой возможности? А готовы на это все, утверждает сердцеед и сердцевед.

На протяжении трех последующих часов зал постоянно будет играть роль сцены. Так режиссер прореагировал на кардинальное изменение обстоятельства места. В Экс-ан-Провансе (о фестивальной премьере Шеро Ъ писал 19 июля 2005 года) спектакль игрался под открытым небом, а не в тесных помещениях старого театра. Вновь открытый в этом году "Театр ан дер Вин" хоть и современен по своей начинке, но по объемам недалеко ушел от начала XIX века, когда был открыт и когда в нем директорствовал Эммануэль Шиканедер, либреттист "Волшебной флейты".

В этом приближении сюжета к зрителю, в превращении пространства театра в одну большую сцену, есть много обаятельного для публики, но и много опасностей для певцов. Малейшая ошибка может стоить им освистывания и "буканья" (такое случилось в Экс-ан-Провансе, но в адрес самого Шеро), но до этого в Вене не доходит: подбор голосов таков, что зал только млеет. По сравнению с французским вариантом спектакля состав исполнителей может показаться кому-то обновленным радикально. Деспиру в Вене не стала петь (хотя и собиралась) примадонна Барбара Бонни. Но ее место заняла не менее талантливая Мари Маклоклин. Вообще в спектакле Шеро--Хардинга все женские голоса чаруют в буквальном смысле, как завораживает и сам спектакль.

Его сюжет кажется легкомысленным и необязательным, что и привело в итоге к фактическому провалу "Так поступают все" у современников. Либретто Лоренцо да Понте, едва ли не величайшего драматурга в истории оперы, оказалось слишком ажурным и изящным, слишком умным в конце концов, чтобы публика могла бы сразу оценить его по достоинству. Сегодня в "Так поступают все" видят мини-энциклопедию всего XVIII века. Ее изучают как квинтэссенцию европейской культуры того времени, впитавшую в себя традиции комедии дель арте, ставшую зеркалом разнообразных любовных и сексуальных практик эпохи.

Шеро с Хардингом ставят, конечно же, не энциклопедию, но историю об испытании на верность, провокативную и мелодраматическую одновременно. Здесь почти все строится на подтекстах и том особенном, меланхоличном взгляде на мир, который в биографии Шеро имеет детские корни. Ребенком он любил смотреть на похоронные процессии и представлять себе, что думают их участники. Даже если это последующая выдумка самого Шеро, то знаковая и говорящая. По условиям жанра мы ведь так и не догадываемся, что в действительности чувствует квартет неудачливых любовников в "Так поступают все" даже в тот момент, когда они примиряются.

Оперу закольцовывают слова и образ Дона Альфонсо. Его скепсис в отношении любви и влюбленных кажется на первый взгляд цинизмом, но все же в нем куда больше гуманного, чем в утверждениях прирожденных оптимистов. Они слепо верят в лучшее. Скептики же находят мужество жить "несмотря на". Да, мы все несовершенны, слабы и склонны к ошибкам, порой ужасным и кровавым. Но есть все-таки что-то неизбывное и в человеческой природе — желание счастья, стремление любить и быть любимым. И оно остается после катастроф и разлуки, проваленного испытания на верность и неслучайной измены. В этом остатке и кроется как раз то существенное, что выделяет человека в мире. Это существенное трудно сформулировать и выразить словами. Но, сказал однажды Шеро, для того и существуют оперы, чтобы давать ответы раньше, чем успеешь сформулировать вопрос.

Формула Патриса Шеро