На второй ливанской убит сын писателя Давида Гроссмана

Пятница-суббота 11-12 августа, последний уикенд, или, как говорят в Израиле, соф-шавуа, второй ливанской войны, вполне заслужил право называться «кровавым шаббатом»: за сутки погибло около 25 солдат, и в их числе - двадцатилетний старший сержант танковых войск Ури Гроссман из Мевасерет Циона, передает Newsru.co.il. Ури ничем не отличался от своих товарищей по оружию, кроме одного: его знал весь читающий Израиль. Шестнадцать лет назад его отец, будущий номинант на Нобелевскую премию по литературе 2003 года Давид Гроссман, написал о сыне книгу «Особый язык Ури».

После армии парень собирался, по обыкновению большинства израильских «дембелей», съездить посмотреть мир, а после поступить в театральный ВУЗ. «У него было сумасшедшее чувство юмора и актерский талант,» - сообщили прессе убитые горем родные Ури.

Но внимание журналистов, от серьезных до бульварных, приковано сейчас к его отцу, который уединился вместе с семьей (у Ури были брат Йонатан и сестра Рути) и друзьями, среди которых – его не менее популярный в Израиле коллега Меир Шалев, в своем доме для «шивы» - традиционного у евреев семидневного траура – и просил газетчиков не беспокоить его и жену. Гроссман-старший родился в 1954 году в семье «сабры» - уроженки Израиля - и галицийского еврея, перебравшегося в Палестину до второй мировой. Давид изучал театр и философию в Еврейском университете в Иерусалиме, затем стал писателем и публицистом. В России в переводе вышли его романы «С кем бы побегать», «Львиный мед. Повесть о Самсоне», а также рассказы.

Накануне начала второй интифады - длящегося по сей день острого противостояния Израиля и палестинцев - Гроссман выпустил свой второй роман. Его героями были жители арабских поселений на территории Палестинской автономии. Широкий общественный резонанс романа, по собственным словам Гроссмана, «чуть не превратил его из писателя в политика».

Давид Гроссман выступал за соглашение с палестинцами, выделение им «маленького демилитаризованного участка земли под наблюдением Израиля и США». Это заставило наиболее радикальных «правых» в Израиле считать его «левым примиренцем» и пацифистом, чья склонность к компромиссам, помноженная на авторитет в обществе, идет во вред целостности Эрец Исраэль. Несколько дней назад Гроссман принял участие в демонстрации, организованной левой израильской партией МЕРЕЦ и общественным движением «Шалом Ахшав» («Мир сейчас»), призывавшей к немедленному прекращению огня и заключению мира с Ливаном.

«Международные отношения - это не вопрос любви, но у нас есть некоторые общие интересы, и, если мы будем достаточно умны, мы сможем сделать арабов хорошими партнерами для заключения соглашения, у нас будет гораздо больше гарантий безопасности, чем сейчас, и мы не будем морально разлагаться изнутри, что сегодня происходит, - писал Гроссман о взаимоотношениях с палестинцами уже после начала интифады. - И, если даже они устроят здесь второй Ливан, это все равно лучше, чем их оккупация. Потому что первый Ливан для меня не представляет экзистенциальную опасность. В отличие от продолжающейся оккупации. Я не говорю, что у нас не будет войн с нашими соседями, боюсь, что в будущем у нас будут с ними войны, но сейчас у нас есть реальная возможность улучшить нашу ситуацию политически, даже в военном отношении».

Вторая ливанская война окончена - по крайней мере, первая ее серия. Вряд ли она улучшила военно-политическое положение Израиля. Давид Гроссман, как и многие его соотечественники, потерял близкого человека. Спустя какое-то время читатели в Израиле и за его пределами узнают, повлияла ли эта трагедия на его несколько идеалистический взгляд на арабо-израильские отношения.