АЛМА БУХУРБАЕВА НАХОДИТСЯ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ МАТЕРИНСКОГО ДОЛГА

АРМИЯ

Напомним, что через восемь месяцев после призыва Алма Бухурбаева, мать солдата, получила гроб с телом сына и телеграмму от командира части, расположенной в Хабаровском крае (Бикинский гарнизон), о том, что Марат покончил с собой. Гроб...

Напомним, что через восемь месяцев после призыва Алма Бухурбаева, мать солдата, получила гроб с телом сына и телеграмму от командира части, расположенной в Хабаровском крае (Бикинский гарнизон), о том, что Марат покончил с собой. Гроб вскрывать не разрешили, но Алма вскрыла. При осмотре оказалось, что у Марата нет следов повешения, а есть следы от наручников, открытый перелом переносицы и, главное, отсутствуют все внутренние органы. После чего из части пришла вторая телеграмма: «Произошла ошибка, ваш сын трагически погиб при прохождении службы». С тех пор Алма пытается найти виновных в его гибели. Ездила в часть, но сама еле сбежала оттуда.

— В редакцию Алма Сапаргалиевна пришла в восемь утра — ночевала она на Казанском вокзале. При ней хозяйственная сумка, набитая документами: заявлениями, уведомлениями, отказами, фотографиями сына… После статьи нашего собкора Георгия Бородянского («Не вскрывать!», № 55 от 24 июля) ее дело получило огласку, и она решилась на эту поездку, собрав последние деньги.

— Я до Москвы еле доехала, скребла каждую копейку. Нет у меня таких средств. Я имею удостоверение собеса как мать погибшего солдата. Раньше оно давало мне какие-то льготы. После монетизации мне платят 213 рублей. В этом году добавили еще шесть копеек…

Три с половиной года Алма заваливает все инстанции документами. Никакого сдвига. Одни отписки. Компенсация от воинской части, которую ей заплатили: за смерть сына Алма требовала у государства пятьсот тысяч рублей, но суд назначил сто тысяч — эти деньги полностью ушли на выбивание правды.

— Полковник из части Марата мне сказал тогда: «Твой сын трус и самоубийца. Ты от части ни копейки не получишь. Если тебе денег дать, ты начнешь носиться по всей России, а так…» — вот, натурально, так и сказал: «А так жопу прищучишь и будешь сидеть».

Приехала в Москву Алма одна, хотя из Омска выезжала вместе с племянником, Сериком Нургужевым, который сопровождал ее: теперь у Алмы часто случаются сердечные приступы и удушье. Он приехал два месяца назад к Алме, которая сейчас вместе с парализованным мужем и тремя детьми снимает квартиру в Омске, поближе к телефону, почте и судам. Решил помочь, но до Москвы не доехал.

— Мы купили билеты в разные вагоны. Ночью мне стало плохо, я опять начала задыхаться. Проснулась. Поезд стоял в Свердловске. Я решила пойти к Серику. Смотрю, у его купе стоят двое парней и говорят, чтобы он собирал свои вещи. И один из них спрашивает: «Где твоя тетя?». А я только подошла, они не видели, что я у них за спиной стою. Я говорю: «Я здесь, что случилось?». «Мы снимаем его с поезда». — «За что?» — «Он в федеральном розыске…». В каком он розыске? Он два месяца жил у меня открыто, и к участковому он ходил, и документы у него все время проверяют — мы же нерусские.

Кто были эти люди в гражданском — не ясно. Удостоверения они предъявили мимолетом, не представились. Куда увели Серика — тоже не известно. В версию с федеральным розыском можно было бы поверить — Нургужев сирота, и где он жил и что делал, точно неизвестно. Однако слишком уж нарочито это совпадение — поездка в Москву и задержание. Об этом говорит и адвокат Алмы Бухурбаевой Шота Горгадзе:

— Если человек находится в федеральном розыске, то родственнице должны были представить постановление об аресте и проводить все действия при понятых. Так что в любом случае задержание проведено с нарушениями норм уголовного права. Но самое главное — это уже не первый случай в моей практике. Помните историю со снятием с поезда омского правозащитника Николая Скачкова, который ехал на форум «Другая Россия»? Так вот, он вез мне документы по делу об избиении милиционерами пятерых человек. Его также сняли с поезда ночью. Это наталкивает на мысль, что в Сибирском округе это система: не выпускать людей, которые везут значимые материалы. Тактический ход — женщину снять постеснялись, сняли сопровождающего, в надежде, что одна она никуда не поедет…

Поехала.

Добиваться пересмотра дела. В смерти Марата — а точнее, в доведении его до самоубийства — суд признал виновным ефрейтора Белоногова, назначив ему наказание в два года колонии. Однако Алма никак не может согласиться с таким решением.

— Этот ефрейтор не виновен в смерти моего сына. Да, он бил его, два раза он Марата бил, и в этом он виноват. Но он за это уже заплатил. А в тот день, когда Марат погиб, Белоногова даже не было в части — он был в командировке. Из него просто сделали крайнего… Я не хочу выносить сор из России. На нас и так уже все плюют. Я просто по совести прошу… Но у меня не остается другого выхода. Если и Генпрокуратура ничего не сделает, то я пойду дальше, я не остановлюсь на полпути.

Алме уже пытались всучить деньги, ей постоянно угрожают по телефону, и эти угрозы она сама оценивает как вполне реальные — она действительно опасается за свою жизнь. Понятно — убили солдата, вырезали органы. Но теперь что, додавить его мать? Система своих не сдает?

— Я ходила в ФСБ к Патрушеву, он ведь главный начальник Марата. Дальше дежурного меня не пустили. Потом я пошла в Думу, но депутаты все в отпуске. У Лукина, Уполномоченного по правам человека, меня принял заместитель по военнослужащим Приходько. Сказал, что виновный уже наказан. К Чайке я тоже не попала, а попала к Валерию Тютюннику (как указано на бланке — прокурор приемной ГП РФ). Он заявление мое принял и заверил, что все виновные будут наказаны. К президенту я уже не пошла — мне сказали, что в этом случае должен ходатайствовать один из депутатов… Замахнулась, видите ли: к президенту, к Патрушеву…

P.S. К моменту верстки номера Серик Нургужев так и не нашелся. Алма будет объявлять его в розыск.

Комментарий

Адвокат адвокатского бюро «Грант-Право» Шота ГОРГАДЗЕ:

— Мы готовим обращение в ГВП, Генпрокуратуру, Общественную палату об умалчивании преступления, совершенного против Марата Бухурбаева. Вторая телеграмма, полученная Алмой Сапаргалиевной от командования части, обязывает командование дать разъяснения случившемуся. Поскольку медзаключения об отсутствии органов нет, то сегодня все упирается в эксгумацию. Прошло уже три с половиной года после захоронения, и сложно сказать, возможно ли теперь установить факт отсутствия органов. В этом деле видно явное его затягивание, и я думаю, что именно эта цель и преследуется. Однако у нас есть надежда, что с помощью общественного мнения это дело можно будет вернуть на дорасследование. Сам факт того, что прокурор Тютюнник говорит о том, что виновные будут наказаны, фактически является доказательством того, что виновные не наказаны и одним ефрейтором Белоноговым дело не ограничится…