Бывший глава инвестиционного департамента МДМ-банка Алексей Панферов основал компанию NRG-Advisors, которая будет управлять средствами фондов прямых инвестиций. Приветствуя решение Панферова, его коллеги-конкуренты тем не менее не исключают, что амбициозный финансист может столкнуться с проблемами.

На Западе инвестбанкиры весьма часто уходят в фонды прямых инвестиций. Например, Джером Колберг и Джордж Робертс, основатели знаменитого американского фонда прямых инвестиций Kohlberg Kravis Roberts, до того как открыть собственное дело, работали в инвестбанке Bear Stearns.

В России Алексей Панферов тоже отнюдь не первым решился на такой поворот своей карьеры. Весной 2004 года появился фонд прямых инвестиций «Ренова капитал», который возглавил экс-глава инвестиционно-банковского департамента «Тройки Диалог» Олег Царьков. А через год бывший подчиненный Панферова по МДМ-банку Константин Малофеев основал фонд прямых инвестиций Marshall Capital Partners.

«Инвестбанкинг – крайне ограниченная продуктовая линия, хотя и чрезвычайно интересная. Она подразумевает посредничество между компанией и инвестором. Управление фондами прямых инвестиций – тоже посредничество. Но в данном случае речь идет о долгосрочном капитале, который дается не под конкретную сделку, а под управляющую компанию, в чьи перспективы развития верят,– объясняет Алексей Панферов.– Тут не чистое посредничество и гораздо более долгосрочная игра».

Впрочем, сыграть в нее Алексей Панферов решился не сразу.

ЭКСПЕРТ НОМЕРА: «Это предприятие очень рискованное и длительное»
Роман Монин, директор российского представительства компании Logitech:

– Я считаю переход банковского топ-менеджера в частный сектор и начало работы на себя вполне логичными поступками. В определенный момент хочется самостоятельно принимать решения и пускаться на здоровый предпринимательский риск, за который, впрочем, расплачиваешься собственным капиталом. Наконец, осуществление собственных амбициозных проектов – хорошая мотивация для эффективной работы и получения качественно других бонусов, не сравнимых с вознаграждением за трудовые подвиги на благо работодателя.

В случае с Панферовым успех всего предприятия зависит от двух обстоятельств: клиентской базы и профессиональной команды. Насколько я понимаю, главную ставку новая компания будет делать на работу с западными инвесторами, а это предприятие очень рискованное и длительное. Добиться признания иностранного банкира могут авторитеты рынка либо игроки, имеющие серьезную административную или финансовую поддержку. Да и трудно временами объяснить западному менеджеру экономические и политические хитросплетения в нашем бизнесе и убедить его вложиться в проигрышный на первый взгляд проект или отказаться от «суперприбыльного» актива. Гораздо проще работать с отечественными инвесторами, но конкуренция за «русские деньги» острее. Кроме того, собрать вокруг себя талантливых менеджеров сегодня непросто, тем более начиная бизнес с нуля, без протекции серьезных финансовых структур.

Управление собственным бизнесом – дело сложное, поэтому от того, насколько владелец готов заниматься, условно говоря, хозяйственными вопросами, зависит очень многое. В банке Панферов мог заниматься только бизнесом, не вникая в детали кадрового менеджмента, бухгалтерской отчетности, технического администрирования. Теперь все будет по-другому. Собственный бизнес – это множество дополнительных проблем, которыми придется заниматься наряду с клиентской работой. С другой стороны, самостоятельность в принятии решения и выбор стратегии развития собственной компании – ни с чем не сравнимый «мотиватор», помогающий преодолеть технические трудности.

В общем, рынок прямых инвестиций остается сегодня привлекательным для стартапа сегментом, однако здесь, как и в любом бизнесе, директору важно вникать во все детали.

Болезни роста
Впервые он задумался о смене рода деятельности еще два года назад. «Куда расти с уровня зампреда, руководящего очень интересным подразделением? – рассуждает Панферов.– Стать председателем правления? Но это больше представительская функция. Потому что, управляя несколькими тысячами человек, невозможно заниматься сделками. А мне неинтересно стать из менеджера-бизнесмена просто менеджером».

Весной 2004 года Алексей Панферов считался одним из наиболее вероятных преемников Владимира Рашевского, уходящего с поста председателя правления МДМ-банка в Сибирско-Уральскую энергетическую компанию (СУЭК). Сам Рашевский в свое время тоже руководил инвестблоком. Пойдя на повышение, он в 2002 году переманил Панферова из банка «Зенит», передав новому амбициозному сотруднику бразды правления родным департаментом. По идее, Панферов должен был унаследовать очередную должность Рашевского, продолжив традицию, когда начальник инвестблока становится главой всего банка. Тем более что в значительной степени благодаря Панферову этот департамент МДМ, ранее специализировавшийся главным образом на организации сделок для аффилированных с банком промышленных компаний, превратился в полноценного конкурента таких грандов отечественного инвестиционного бизнеса, как «Ренессанс Капитал» и «Тройка Диалог». Звездным часом панферовской команды стало IPO корпорации «Иркут», состоявшееся в марте 2004 года. Компания, не являющаяся ни сырьевой, ни потребительской (именно эти отрасли российской экономики больше всего востребованы инвесторами), сумела привлечь $127 млн.

Однако владельцы МДМ Андрей Мельниченко и Сергей Попов, как и многие другие отечественные банковские собственники, не оставляли надежд продать свой банк. Видимо, увлекающийся сделками инвестбанкир Панферов, по их мнению, не обладал теми талантами администратора, которые требуются для проведения предпродажной подготовки банка. Кресло председателя правления занял педантичный начальник управления банковских продуктов Андрей Савельев. До прихода в МДМ он работал в ЕБРР, а потому неплохо знал каноны, по каким живет мировая финансовая бюрократия, и, значит, должен был понимать, что может понадобиться потенциальному стратегическому инвестору.

Новый председатель правления считал, что банк надо «институализировать». В его понимании это означало снижение зависимости «от конкретных менеджеров». И вскоре стало очевидно, что Алексей Панферов и его команда, мягко говоря, не всегда отвечают савельевской концепции. Хотя бы потому, что в инвестбанкинге кадры решают если не все, то очень многое. Без «личностного фактора», влияние которого Андрей Савельев хотел минимизировать, тут не обойтись. «Качественный инвестбанкинг нельзя поставить на конвейер,– утверждает Алексей Панферов.– Каждый сотрудник подразделения должен быть по-своему креативен и отчасти являться предпринимателем, оставаясь при этом командным игроком».

Не прошло и года после смены руководства банка, как департамент Панферова покинули ключевые сотрудники, организовывавшие IPO «Иркута», во главе с Константином Малофеевым. «У акционеров снизились аппетиты на риск, что, соответственно, отразилось на возможности заключать новые сделки»,– объясняет Константин Малофеев причины, заставившие его уйти из МДМ-банка. На рынке, правда, есть и другое объяснение: команда, проводившая IPO, якобы оказалась недовольна размером премиальных, которые им выплатили владельцы банка, и решила покинуть прижимистых работодателей.

Опасаясь потерять всю команду, Панферов поставил перед Андреем Мельниченко и Сергеем Поповым вопрос о предоставлении своему подразделению полной автономии. Однако владельцев МДМ не устраивала подобная дезинтеграция банка, чреватая значительным снижением стоимости их финансового актива. Ситуация осложнялась еще и тем, что Андрей Савельев тоже пытался обособить крайне важный с точки зрения капитализации МДМ розничный блок.

В одном из прошлых номеров СФ уже подробно писал об этой коллизии (см. №48/2005). Чтобы воспрепятствовать распаду МДМ на бутики, акционерам в конце 2005 года пришлось расторгнуть контракт с Андреем Савельевым. А в феврале 2006-го о своем уходе работодателей уведомил и Алексей Панферов.

К тому моменту кресло председателя правления МДМ было вновь вакантно. Мельниченко и Попов только начали переговоры с экс-главой Райффайзенбанка Австрия Мишелем Периреном. Но Панферов, как утверждают его коллеги, еще осенью 2005 года решил пойти по стопам своего бывшего подчиненного Константина Малофеева и тоже переквалифицироваться из инвестбанкира в инвестора.

Долой посредничество
«Успешные сделки невозможно делать, не разобравшись досконально в бизнесе своего клиента,– говорит Алексей Панферов.– Ты фактически переосмысливаешь чужой бизнес, пытаясь сделать эту компанию более понятной для рынка капитала. Ты несешь значительные репутационные риски, выпуская для клиента ценные бумаги. Так почему бы не сделать следующий шаг и самому не стать инвестором, поучаствовав в создании прибавленной стоимости?»

Помимо субъективных факторов, заставивших Панферова сменить сферу деятельности, у стремления превратиться из инвестиционного посредника в бенефициара были и вполне объективные предпосылки. Как отмечает председатель правления «КИТ Финанса» Александр Винокуров, сейчас комиссии, получаемые российскими инвестбанками, заметно снизились. С другой стороны, отечественные клиенты все чаще прибегают к услугам западных финансовых институтов, вроде Morgan Stanley, JP Morgan, обладающих гораздо более широкими возможностями по продаже ценных бумаг. Поэтому, в частности, мандаты на организацию IPO российских компаний достаются западникам. В связи с этим, считает Александр Винокуров, «быть на стороне покупателя российских активов гораздо выгоднее, чем на стороне продавца».

В то же время для управляющего фондом прямых инвестиций инвестбанкирский опыт может, по мнению Олега Царькова, стать серьезным конкурентным преимуществом. «Во-первых, у инвестбанкиров принято бегать за клиентом,– рассуждает глава „Ренова капитал”.– Мы не будем сидеть на деньгах и ждать, когда нам принесут проекты. Во-вторых, после работы в банке у нас остались обширные связи. Наконец, бывшие инвестбанкиры лучше понимают специфические российские риски, знают, как можно их минимизировать, и готовы быстро заключать сделки, на которые фонду прямых инвестиций по причине того, что среди его акционеров есть международные финансовые институты, необходимо в два раза больше времени. У портфельных компаний времени, как правило, не бывает, им надо расти».

Результаты работы «инвестбанкирских» фондов косвенно подтверждают слова Олега Царькова. За два года своего существования «Ренова капитал» проинвестировал шесть компаний. При этом сделка по приобретению этим фондом контрольного пакета «Корбины телеком» была структурирована как кредитованный выкуп. До сих пор российские фонды прямых инвестиций, в отличие от своих американских аналогов (того же Kohlberg Kravis Roberts, например), старались обходиться без заемных средств.

Портфель Marshall Capital Partners пока гораздо скромнее. Константин Малофеев забрал из МДМ не только значительную часть команды (вслед за своим начальником ушли все сотрудники управления корпоративных финансов инвестдепартамента), но также и двух своих клиентов – сотового оператора СМАРТС и молочную компанию «Нутритек». Однако при реструктуризации акционерного капитала СМАРТС у Малофеева возникли серьезные разногласия с основным собственником компании Геннадием Кирюшиным. Фактически получилось, что Кирюшин и Marshall Capital Partners одновременно приступили к скупке 20% акций СМАРТС у миноритариев. В результате Константину Малофееву пришлось выйти из проекта и, что называется, «продать ситуацию» рейдеру Павлу Свирскому.

Зато 2% акций «Нутритека», где Marshall Capital Partners владеет контрольным пакетом, в июле купил Templeton. Тогда на рынке заговорили о том, что молочная компания близка к IPO. А как стало известно недавно, организатором намеченного на следующий год первичного размещения «Нутритека» будет «Ренессанс Капитал». Таким образом, Marshall Capital Partners может стать едва ли не первым российским фондом прямых инвестиций, сумевшим довести портфельную компанию до биржи. «Я добился гораздо больше, чем мог бы достичь, оставаясь в МДМ»,– оценивает результаты деятельности Marshall Capital Partners сам Константин Малофеев, подчеркивая, что желает того же и Алексею Панферову.

Не в деньгах счастье
Алексей Панферов, занявший место «по другую сторону прилавка» позже, чем его бывшие коллеги-конкуренты, пытается создать нечто особенное. Он не собирается ограничиваться ролью «кэптива» при какой-то олигархической ФПГ, рассчитывая сохранить независимость от вкладчиков фондов, средствами которых будет управлять его компания. При этом Панферов не намерен работать исключительно с «русскими деньгами», а хочет привлечь под управление средства западных институциональных, частных инвесторов и глобальных лидеров индустрии прямых инвестиций. «Мы строим бизнес таким образом, чтобы к нам мог обратиться любой западный оператор, вроде Blackstone, Carlyle, и предложить фонды в управление. И мы уже провели определенные переговоры на эту тему»,– утверждает Алексей Панферов.

К этой новации коллеги-конкуренты главы NRG-Advisors относятся неоднозначно. Управляющий директор инвестиционной компании «A1 групп» (бывшая «Альфа-Эко») Александр Савин сомневается, что западные фонды прямых инвестиций станут доверять свои деньги другим управляющим. «Они крайне редко используют такую практику»,– говорит Савин.

Олег Царьков, напротив, считает, что у NRG-Advisors все-таки есть шанс добиться успеха. «Чтобы работать в России, западным фондам придется нанимать местные команды. Но квалифицированных специалистов не слишком много, и все они заняты в конкретных проектах. Поэтому, если западный инвестор хочет вложиться в этот класс активов, лучше все-таки дать деньги Панферову»,– полагает глава «Ренова капитал».

В свою очередь Константин Малофеев уверен, что при известной репутации найти деньги – не проблема, главное – проекты. «Если управляющий фондом ошибется при выборе объекта для инвестиций, то здесь, в отличие от инвестбанка, ответственность будет нести только он»,– говорит Малофеев. Впрочем, поскольку Алексей Панферов решил сыграть в «долгосрочную игру», окончательно судить об успехе или провале его нового начинания придется не раньше чем через пять-семь лет, когда закроются первые фонды, чьими средствами будет управлять NRG-Advisors.

Александр Бирман

Журнал "Коммерсантъ Секрет Фирмы" №34 от 18.09.2006, стр. 1003

На стороне инвестора