В Верховном суде (ВС) начали обобщать практику рассмотрения дел о терроризме, сообщил председатель Кассационной коллегии Верховного суда Алексей Шурыгин на канадско-российской судебной конференции, посвященной вопросам безопасности в федеративном государстве. Основным мотивом терактов служит “социальная и религиозная непримиримость”, считает Шурыгин, поэтому в том же ряду ВС рассматривает и преступления экстремистской направленности.

В России за последние 10 лет количество составов преступлений, подпадающих под понятие “террористическая деятельность”, увеличилось в шесть раз, подсчитали в Верховном суде. А вот число осужденных практически не растет: в 2001 г. в России за терроризм было осуждено 32 человека, в 2002-м – 69, в 2003-м – 55, в 2004-м – 39 и в 2005 г. – 61.

Шурыгин напоминает, что 29 июля вступили в силу поправки в Уголовный кодекс, которые значительно расширили понятие террористической деятельности: теперь уголовно наказуемы пропаганда терроризма, распространение информации, оправдывающей теракты или с призывами к их совершению, а также их организационная подготовка и планирование.

Практики применения этих норм пока нет, но к следующему году, когда ВС рассчитывает завершить работу (обычно ее итогом становится постановление пленума ВС, разъясняющее нижестоящим судам, как и что они должны оценивать), такие дела могут появиться, говорит Шурыгин.

Сейчас суды испытывают трудности при оценке мотивов расовой и национальной вражды, сетует Шурыгин и приводит в пример дело Алексея Копцева, которого Мосгорсуд поначалу осудил за покушение на убийство, но не признал виновным в разжигании национальной вражды. “Такое признание подтвердило бы факт существования национальной вражды, которой в России нет, – объяснил Шурыгин логику Мосгорсуда. – А раз ее нет, то и подсудимый должен быть оправдан”.

Адвокат Генри Резник добавляет: “Квалификация преступления часто зависит от мотивов, которые, по мнению суда, двигали преступником”.

Когда принимались первые законы о противодействии терроризму, он был относительно новым явлением, подхватывает профессор академии ФСБ Александр Плеханов. Теперь есть опыт борьбы, и его необходимо обобщить – это позволит внести уточнения в законодательство и даже должностные инструкции борцов с терроризмом.

Определение терроризма включает в себя оценочный элемент, поэтому разъяснение не будет лишним, радуется Резник: “Назначение ВС в том и состоит, чтобы устранять разнобой на практике и тем самым реализовывать право граждан на равенство перед законом и судом”.

А судья Конституционного суда Анатолий Кононов предупреждает об угрозе, которую несет гражданским правам и свободам неконтролируемое расширение понятия “безопасность”: “Мы уже имеем очень печальный опыт, когда под госбезопасностью понималось почти все, а отправить человека за решетку можно было по одному подозрению”. Употребление со словом “безопасность” таких прилагательных, как “информационная”, “продовольственная” и даже “религиозная”, “беспокоит”, признается Кононов.

Федеральный суд в согласии с исполнительной властью пытается сократить количество слишком мягких приговоров, которые выносятся по делам о терроризме в национальных республиках – это происходит, если у подсудимого есть связи, полагает политолог Алексей Макаркин.

По мнению адвоката Зезаг Усмановой, которая специализируется на делах о терроризме, главная проблема правосудия в таких делах – его предвзятость. Если обвиняемый – чеченец, суды принимают на веру доводы следствия, не утруждая себя исследованием доказательств, говорит она, приводя в пример дело Зары Муртазалиевой, которой, по мнению адвоката, сами оперативники носили “подрывную литературу”.

Усманова говорит, что сомневается, что разъяснения ВС смогут повлиять на такой подход.

Есть и другие способы помочь правоохранительным органам и судам справиться с национальной проблемой. “Единая Россия” вчера выступила с инициативой запретить средствам массовой информации называть национальность преступников. Как объяснил координатор партии по национальной политике Абдул-Хаким Султыгов, в этом случае журналисты не смогут принимать невольное участие в формировании “образа врага” в лице мигрантов.

ВС обобщит опыт терроризма