О ДЕТЯХ И О ВОДЕ

Власть и люди

В прошлый четверг на заседании в Белом доме решали два стратегических для страны вопроса. Как простимулировать рождаемость. И как правильно использовать природный ресурс страны — воду, — который сейчас используется очень неправильно....

В прошлый четверг на заседании в Белом доме решали два стратегических для страны вопроса. Как простимулировать рождаемость. И как правильно использовать природный ресурс страны — воду, — который сейчас используется очень неправильно. Министры оперативно справились с проблемой рождаемости, но «поплыли» в дискуссии о воде.

Докладчик — ответственный за стимулирование рождаемости министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов — перед выступлением напомнил, что законопроект подготовлен «во исполнение мероприятий, направленных на реализацию послания президента». Именно поэтому, как выяснилось, обещанную президентом сумму в 250 тысяч рублей «материнского капитала» за второго или третьего ребенка получит женщина, родившая начиная с января 2007 года, ни днем раньше. «Президент выступал с посланием 10 мая. По нашим подсчетам, ребенок должен родиться в 2007 году», — смущенно улыбнувшись, мотивировал решение Зурабов.

Деньги можно будет использовать только через три года после рождения и только на одну из трех целей — приобретение жилья, образование ребенка или пенсионное обеспечение матери. В бюджете на это будет предусмотрено 131,8 млрд рублей. Вопрос, почему нельзя использовать средства на лечение, интересовал уже после заседания и уже журналистов («Объем бесплатной медицинской помощи будет возрастать», — уверял Зурабов). Под заключительную фразу Дмитрия Медведева, что законопроект «хотелось бы поддержать», дискуссия, едва начавшись, оборвалась.

Единогласно простимулировав рождаемость, министры занялись водой. Министр природных ресурсов Юрий Трутнев сразу же вспомнил, что этот вопрос за последние десять лет обсуждается в правительстве впервые. Вода «нужна и для приготовления пищи, и в промышленных целях, целях гигиены, даже для отдыха».

Как выяснилось, более 10% того, что мы потребляем в год, теряется при транспортировке, питьевая вода не соответствует санитарным нормам, износ сетей канализации в некоторых случаях доходит до 100%. Изношены и гидротехнические сооружения.

Для начала Трутнев предложил повысить ставку платы за пользование водными объектами от 4 до 6 раз. А для управления водными ресурсами необходим единый орган — например, «Росводоресурс» под эгидой Министерства природных ресурсов.

— Тяжелую картину вы обрисовали, — вздохнул Михаил Фрадков. — А бизнес уже насколько вовлечен в водохозяйственный комплекс? Риски на своих плечах кто понесет? Бизнес-то где?

Министр доложил, что бизнес интегрирован ровно настолько, насколько приватизирована промышленность, но все равно процесс очистки воды не стимулируется ставками платежей за ее использование. Это Фрадкова не удовлетворило.

— А где могут быть очаги техногенных рисков? Вы говорите, что бизнес не проявляет рвения, но рвение — дело такое… — Михаил Ефимович знающе прищурился. — Он не проявляет рвения, а потом рванет где-то…

— Рвануть, слава богу, нигде не должно, — заверил Трутнев.

Главный вопрос, который мучил министров, — для начала определить тот орган, который и должен централизовать все управление в своих руках. В четверг его не нашли.

— Все время хочется в какой-то орган… Я ищу этот орган, но найти его не могу, — грустно признался Фрадков. — Но «Росводоресурс» не тот орган, который может все в этой чаше удержать… — метафорично заключил Михаил Ефимович.

И безапелляционно подвел черту:

— Какая вода, такая и жизнь.