Умер Мстислав Ростропович

Через месяц после своего 80-летия в одной из московских больниц скончался Мстислав Леопольдович Ростропович — виолончелист, дирижер, лауреат бесчисленных наград и почетных званий, которых его удостоил буквально весь мир. Но его творческая биография оказалась настолько тесно связанной с историей России, что без имени Ростроповича не представишь себе ни историю музыки, ни нашу историю ХХ века.

Известие о смерти пришло — и в голове первым делом мелькают две мысли. Первая — наверное, благо, что юбилей все-таки состоялся, что еще одну дань уважения, какой бы официозной она местами ни казалась, он получил при жизни. Вторая, почти абсурдная в таких обстоятельствах,— а что же теперь будет, например, с конкурсом им. Чайковского, президентом которого в этом году Мстислав Леопольдович должен был быть? Мысль спонтанная, почти бессмысленная и мелочная, но все же показательная: мы привыкли, несмотря ни на что, до последнего рассчитывать на него, на его слова, на его присутствие. Просто потому, что в этом присутствии было нечто экстраординарно важное, без чего нельзя обойтись.

Он заслужил это без всякого позерства и без всякой рисовки, оставаясь самим собой, тем самым "Славой", которым все его знали до последнего: улыбчивым, приветливым, удивительно непосредственным, добродушным, даже до странности не похожим по своей обычной манере общаться на пожилого гения, который прославлен по всему миру и об этом знает (что ничуть не мешало тому, что музыкантом он всегда был редкостно харизматичным). А также, конечно, совестливым, безукоризненно нравственным, скромным и вообще поразительно цельным человеком, которого все уважали и на которого ориентировались: когда в качестве ориентира, причем для всех, выступает не только исполнительская гениальность, но и сама личность музыканта, его поведение — и публичное, и почти обыденное,— это все-таки случай, который не назовешь иначе как уникальным.

Испытаний для этой внутренней цельности жизнь сулила ему немало, хотя могло бы показаться, что ему все давалось шутя. Блестящую музыкальную карьеру саму по себе, казалось бы, предвещало уже ближайшее семейное окружение. Первоначальное музыкальное воспитание он получил у отца, тоже известного в свое время виолончелиста Леопольда Ростроповича; мать тоже была музыкантом. Мстислав стал уже третьим поколением в музыкальной династии Ростроповичей — выходцев из Польши, осевших в конце концов в Воронеже, хотя появиться на свет Мстиславу Ростроповичу выпало в Баку. В 1943-м (то есть в 16 лет) он поступил в Московскую консерваторию, где его наставниками, а позже и друзьями стали Сергей Прокофьев и Дмитрий Шостакович. Такие учителя все-таки даже музыкантам-гениям достаются нечасто; в этом же случае отношения даже перерастали обычную схему "учитель-ученик". Ростропович признавался, что именно отношения с Прокофьевым и Шостаковичем оказали на него решительное влияние в смысле формирования его не только как музыканта, но и как личности. А оба композитора, с глубокой дружеской приязнью относясь к Ростроповичу-человеку, отдавали должное и Ростроповичу-музыканту — именно в ту пору взял начало поток посвященных Мстиславу Ростроповичу и для него написанных сочинений. Авторов этих сочинений десятки и десятки, и среди них с абсолютной неизбежностью находятся великие имена ХХ столетия — как отечественные композиторы (и Арам Хачатурян, и Альфред Шнитке в этом списке есть), так и западные (Бенджамин Бриттен, Леонард Бернстайн, Витольд Лютославский, Кшиштоф Пендерецкий).

В дальнейшем композиторские премьеры в репертуаре Мстислава Ростроповича, естественно, занимали важное место, но все же не исключительное: за свою жизнь он исполнил почти весь существующий объем виолончельного репертуара, и здесь, конечно, важны были не количественные показатели, а многогранность таланта, редкостнейшая безукоризненность художественного вкуса, свободный артистизм, органично и легко сочетающийся с точностью, логичностью и стройностью трактовок.

Хотя 1940-е — начало 1950-х — время, казалось бы, чудовищно далекое от нынешней проницаемости и глобальности музыкального мира, международную известность Ростропович начал получать уже тогда. До поры до времени в качестве виолончелиста; лишь в начале 1960-х он начинает пробовать себя в дирижировании — деятельности, которая позже также снискала ему и грандиозную интернациональную популярность, и многочисленные звания и награды. Впрочем, и самые престижные предложения стать штатным дирижером принимал крайне осторожно: самым продолжительным случаем пребывания на формальном посту в результате стала его многолетняя работа в вашингтонском Национальном симфоническом оркестре.

Очень человечным, очень справедливым и уместным дополнением судьбы Мстислава Ростроповича, будь то ее счастливые или драматические эпизоды, всегда смотрелся его брак с Галиной Вишневской. До поры до времени супружество знаменитой певицы и знаменитого музыканта казалось просто прекрасной сказкой или кинематографической фантазией, но жизнь показала, что и в критических ситуациях супруги действуют абсолютно согласно. Видимо, во все учебники войдет история о том, как оперная певица и виолончелист на глазах у всего мира задирали великий и ужасный брежневский КГБ, скрывая на своей даче Александра Солженицына и публично выступая в его защиту, и в результате вышли победителями. За это пришлось заплатить изгнанием из страны в 1974-м, затянувшимся на 16 лет, но само изгнание это выглядело скорее моральным триумфом.

Триумфов было еще много; в сущности, почти в каждый по-настоящему исторический момент последней пары десятилетий все так или иначе обнаруживали присутствие Мстислава Ростроповича — присутствие, в котором уж чего-чего, а желания покрасоваться не было вовсе. Было только искреннее, почти детское восхищение красотой и величием момента: именно это ощущение читалось на его лице и когда он выступал на концерте в честь падения Берлинской стены, и когда сидел в бронежилете в Белом доме, трогательно-нелепый, но совершенно спокойный и мужественный, и когда дирижировал концертом в восстанавливающемся храме Христа Спасителя в 1995-м. Дальше исторические моменты иссякли, да и сам Мстислав Ростропович за последние десять лет выступал у нас не так часто.

В самые последние годы его беспокоили проблемы со здоровьем; в прошлом году он долго находился на лечении в Швейцарии, затем во Франции, а потом оказался в онкоцентре на Каширском шоссе. Несмотря на крайне тяжелое состояние, ему все-таки удалось принять участие в торжествах, посвященных его восьмидесятилетию.

И все-таки, наверное, главным и одновременно самым символичным из последних воспоминаний о нем останется не этот юбилей, а другой — столетие со дня рождения Шостаковича. Тогда именно под управлением Мстислава Ростроповича скорбно и вместе с тем с какой-то подлинно христианской просветленностью звучала музыка его учителя и его друга. Друга, с которым они, по признанию Ростроповича, в самые мучительные для композитора моменты даже не говорили, а просто молчали вместе — и становилось лучше. Теперь же великий музыкант умолк навсегда, и это то молчание, примириться с которым очень тяжело.

Сергей Ъ-Ходнев

Прощание с Мстиславом Ростроповичем будет проходить в здании Московской консерватории сегодня с 11.00 до 20.00. В воскресенье прощание продолжится в храме Христа Спасителя. В этот же день Мстислав Ростропович будет похоронен на Новодевичьем кладбище.

Газета «Коммерсантъ» №73 от 28.04.2007, стр. 1

Авторы:

Сергей Ходнев

Музыкант с мировым именем Слава