Темнота бизнеса

В этом году в Москве прошла огромная аукционная кампания, которой Россия еще не знала. Продавались прежде всего активы ЮКОСа и электроэнергетические предприятия. И на этих аукционах выявилась интересная закономерность: компании, имеющие крупный иностранный капитал, выступали от своего имени. Примеры тому -- «Энинефтегаз», купивший 20% акций «Газпром нефти» и газовые активы ЮКОСа, «Русэнергосбыт», принадлежащий на 49% итальянской Enel и на 51% Григорию Березкину и не купивший ничего, а также «Нефть-Актив», которую «Роснефть» открыто называет своей «внучкой». А вот все остальные участники предпочитают прятаться за новыми ООО и ЗАО, корни которых ведут на Сейшельские и другие острова или к физическим лицами, не имеющим ничего общего с теми миллиардами рублей и долларов, за которые покупаются активы. Первый вывод, который приходит в голову по этому поводу, -- российская энергетика (в широком смысле) продается государством неизвестно кому. Второй вывод -- все очень боятся любых возможных санкций.

Если покопаться в теории, то можно перечислить наиболее распространенные цели, для которых требуется идти на аукцион под неизвестным именем. Прежде всего это нежелание показывать отчетность. Ведь аукционы крупные, их организаторы требуют показать все бухгалтерские документы, а госорганы с удовольствием их изучают. Казус по этому поводу случился с компанией «Промрегион Холдинг», близкой, как считается, к топ-менеджменту ЛУКОЙЛа, которая выиграла аукцион по продаже южных активов ЮКОСа. ФАС отказала этой компании в разрешении покупки на основании того, что компания предоставила недостоверные данные. А именно: «Исходя из представленных сведений об основных показателях хозяйственной деятельности следует, что ЗАО «Промрегион Холдинг» в течение 2005--2006 годов хозяйственной деятельности не осуществляло, -- говорится в материалах службы. -- Однако на основании данных бухгалтерского баланса ЗАО «Промрегион Холдинг» по состоянию на 31 декабря 2006 года можно сделать вывод, что общество в 2006 году хозяйственную деятельность вело». Подобные «проколы» могут быть чреваты издержками и лишним интересом со стороны налоговой инспекции. А как в России любят проверяющих и сколько эта любовь стоит, не стоит и говорить.

Другая цель создания загадочных фирм -- это желание осуществить сделку в очень короткие сроки. Как правило, в крупных компаниях серьезные покупки необходимо совершать с одобрения совета директоров и с проведением других корпоративных процедур. Собрать директоров в срочном порядке не всегда возможно, да и не всегда нужно, а время, как известно, -- деньги. Поэтому для таких случаев всегда имеется некое ООО, на которое и «заводится» тот или иной актив. Взять, например, покупку «Славнефти» на приватизационном аукционе -- тогда «Сибнефть» создала структуру «Инвест-ойл», но незадолго до аукциона, когда выяснилось, что ТНК может составить серьезную конкуренцию на торгах, компаниям пришлось договариваться о совместной покупке. Имеющаяся фирма «Инвест-ойл» позволяла осуществить все намерения без потери времени и сил.

А если компания желает проводить многоходовую сделку, то она будет работать с номинальным держателем. И вовсе не потому, что ей надо скрываться, хотя и эта цель иногда преследуется. На самом деле работать с номинальным держателем в этой ситуации намного дешевле, чем без него: менять реестр долго и дорого, а «внутри» номинального держателя «перебрасывать» акции быстро и стоит это практически копейки.

В общем, все зависит от цели, которую ставят перед собой конкретные участники конкретного аукциона. Только эта цель все чаще становится такой: никому не показывать, кто нашел деньги на покупку и особенно где нашел.

Николай Горелов, «Время новостей»